Мироздание. Рафаэль Май
пива или слюна от той искусственной блондинки, что уже пятнадцать минут убеждает всех, что ее прелести натуральны. Он понял, что если сейчас не отнимет у него пульт, уже через десять минут к нему прибегут соседи с жалобой, что он снова их протопил. В попытке выхватить его, Уолт случайно нажал на кнопку, попав на специальный выпуск новостей. Взволнованный диктор говорил что-то по-французски, на экране мелькали странные непонятные картинки.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил друга Питер.
– Я не силен во французском. Давай дальше, – посоветовал Уолт.
Питер стал быстро нажимать на кнопки в поисках канала на знакомом им языке, но вместо изображения появлялся серый экран, и шипели динамики, как будто что-то случилось с антенной. Так один канал. Другой. Третий… Словно половина из телестанций прекратила вещание. Он снова попал на франко-говорящего диктора и продолжил щелкать пультом. На тех немногих каналах, что остались, показывали одни и те же кадры, но понять в чем дело, братья так и не могли.
– Странно, – наконец Уолт нарушил молчание. – Везде одно и то же.
– Чертова антенна! – выругался Питер. – Каждый месяц платим бешеные деньги за то, чтобы из сотни каналов смотреть от силы пять и то на китайском да французском языке.
Они снова и снова переключали каналы и, наконец, нашли тот самый, который так долго искали. Из того, что друзья услышали, они поняли мало, но то, что они поняли, их действительно напугало.
Дождь становился все сильнее и сильнее. В небе сверкали молнии. От грома гудело в ушах. Но ей не было страшно. Своей судьбы она боялась куда больше, чем стихии.
Вокруг не было ничего. Только она. Она и дождь. Ничто не могло ей помешать сделать то, что она уже давно задумала. Но как это сделать? Она продолжала сомневаться. Прыгнуть или нет?.. Она не думала, что сделать один шаг будет настолько сложно.
Где-то вдалеке небо растворялось в розовых бликах осеннего заката. Она вспоминала. Вспоминала, как она любила осень, как любила осенние дожди. В дождь ее жизнь переставала казаться такой унылой, какой была на самом деле. Осенью все умирало. И каждый раз она умирала со всем остальным. Именно тогда она становилась по-настоящему счастливой.
– Может быть, ради того, чтобы еще не раз увидеть закат и стоит жить. Если никто не отнимает у меня эту жизнь, которую я так ненавижу, значит, еще не произошло то, что должно произойти, значит, я не сделала то, что должна,– думала она. – Найти бы смысл…
– Она пыталась найти смысл в жизни, которую считала бессмысленной. Вспоминала, как прошли двадцать шесть лет ее жизни. Вспоминала…
– Эй, Уолт! – крикнул Питер.
– Да, что?
– Я уже десять минут с тобой разговариваю, а ты меня не слушаешь.
– Извини… Ушел в себя, – Уолт тряхнул головой. – Так что ты говорил?
– Я говорил о новостях. Тебе не кажется это странным.
– Что именно?
– Ну, что сказал диктор. Как