Российский колокол №3-4 2018. Коллектив авторов
он тоже не встретил. Скорее – мелких, суетливых и, как правило, отталкивающих. Разве что Марина Толоконникова. Она вела себя как все девушки ее круга, весьма доступные при ближайшем рассмотрении, но ему показалось, что в ней была какая-то недосказанность, какая-то тайна, что ли. Да нет, какая тайна? Видно, он и вправду становится сентиментальным. Говорят, что это бывает с годами. С годами. Но его… Какие его-то годы?
Ничего не произошло. Правда, вот отметина на лбу. Каждое утро он снимает пластырь и внимательно разглядывает в зеркале эту розовую отметину. Вначале ему казалось, что она постепенно бледнеет. Это было особенно заметно сразу после его романтической вечерней встречи с соседкой Мариной Толоконниковой. И он надеялся, что эта отметина постепенно исчезнет. Но ничего такого не произошло. Процесс осветления пятна как бы приостановился. И ему приходилось каждое утро вновь закрывать позорную отметину аккуратно вырезанным кусочком пластыря. Пусть лучше думают, что у него травма: шишка, ссадина или синяк, – чем неизвестно откуда взявшееся родимое пятно. Инспектор ведь сказал, что пятно исчезнет, когда дело будет закрыто. КГ надеялся, что именно так оно и будет. «Все проходит, и это пройдет», – сказал мудрец. А жизнь продолжается. Надо честно исполнять свой долг перед обществом, любить прекрасную половину, да и о матери с сестрой не забывать.
Так что зря, наверное, он отказался от поездки к маме. Ну а раз так, надо тогда в воскресенье навестить мистический дом на Манежном. Придется заглянуть ему в этот загадочный дом, который, похоже, имеет разветвленные коридоры, выходы по всему Ленинграду, а может быть, и во все здания и все квартиры. Возможно, и к нему в квартиру у них есть ходы.
«Какая глупая, вздорная мысль. Ребячество и детские страхи», – подумал Борис, но тем не менее встал с постели, открыл глубокий встроенный шкаф в его спальне – почему, интересно, они сделали его таким глубоким? – и долго изучал заднюю стенку шкафа с внутренней стороны. В ней явно был виден прямоугольный абрис какой-то вставки размером точно с небольшую дверь. Щели вставки не были оштукатурены и покрашены, так что теоретически она вполне могла быть открывающейся дверью. Теоретически. Но там же нет какого-либо ощутимого свободного пространства. Сразу за задней стенкой шкафа шла прихожая. «Интересные иллюзии и причудливые фантазии случаются с людьми в момент перехода от бодрствования ко сну и наоборот. Красивая идея. Жизнь всегда много проще и грубее. Всё, Борис, спать. Хватит фантазий. Завтра пойдешь в свой любимый дом призраков и увидишь всё собственными глазами».
Утром в воскресенье без десяти девять он был уже в проходной.
– Зачастили к нам, – угрюмо сказал вахтер. – Я говорил вам, а вы не прислушались. Все вы, молодые, такие. Ни в грош не ставите опыт и прозорливость старших.
КГ ничего не ответил, лишь внимательно посмотрел в глаза вахтера.
– Идите уже, раз пришли. Паспорт можете не показывать. Паспорт у вас на лбу наклеен, – добавил он примирительно.
Борис хотел сразу пересечь двор и подняться на второй этаж к знакомой двери. Но пройти к высокой входной двери на противоположной стороне