Белый Коршун. Наталия Никульшина

      Когда зазвучал второй припев, я решительно двинулась к Диме. «Хочется к маме…» – брат точно грустит, надо его обнять. Неужели, опять не сложилось?

      Первым меня заметил Киля, лежащий на полу у Диминых ног, преданный пёс, грустивший сейчас вместе с хозяином. Оба обнаружились, как я и думала, на балконе.

      – Дим…, – тихонько позвала я брата.

      – Ты чего не спишь? – он выключил музыку. – Я разбудил?

      – Нет, я… до этого не спала. Можно я с тобой немножко посижу?

      – В школу же завтра.

      – А тебе на работу.

      – Я привык, – улыбнулся он, подвигаясь в кресле. – Одеяло только возьми у меня с кровати, а то замёрзнешь.

      Я радостно кивнула, сгоняла за одеялом и вскоре уже сидела под боком печального брата. Мы немного помолчали, пока я решалась спросить.

      – Как прошёл вечер?

      Вряд ли он станет со мной откровенничать, Илья прав, из моего брата, порой, и слова не вытянешь. Дима всегда все переживания в себе держит, но вдруг сегодня решит со мной поделиться. Человеку же нужно хотя бы иногда выговариваться.

      Брат вздохнул:

      – Хреново.

      – Не спрашивать?

      – Да не о чем спрашивать, Карин. Я устал…

      – Устал от чего? – осторожно уточнила я.

      А он чмокнул меня в макушку, натянуто засмеялся:

      – Отныне я только твой, малявочка!

      – Мне радоваться, или посочувствовать?

      Теперь его смех зазвучал более естественно, чего я и добивалась.

      – А как хочешь?

      – Радоваться! – выпалила я.

      – Маленькая стерва! – уже в голос смеялся он. – Ну, тебе есть, в кого!

      – Ну, а чего? Нафиг их всех! Я вот тебя никогда не брошу, честно-честно! С этой ты что-то очень быстро…

      – Да это та же, что и на Новый год была, – усмехнулся Дима.

      – А-а-а…, – протянула я. – Пытались помириться?

      Брат пожал плечами:

      – Да мы и не ругались.

      – Ну, она с тобой – может, и нет, – засмеялась я. – Ты же, когда орать начинаешь – там и слова вставить нельзя!

      Дима поддержал мой смех, но потом вздохнул:

      – Чего не спишь-то?

      Понятно, тема закрыта. Но я и не хочу продолжать, зачем давить на больную мозоль?

      – Не знаю, не спалось…

      – Кто он? – вдруг спросил Дима.

      Я тут же напряглась:

      – Чего?

      – Ну, не спалось… наверное, это тот, кто в голове сидит, и не давал уснуть.

      – В сердце, – машинально поправила я.

      – Любят сердцем?

      – Конечно! А чем же ещё?

      – Откуда мне знать? –