Правнучка стрелы. Александр Николаевич Лекомцев
собой разговоры местные лягушки. Его стихийный отдых сложился бы не так и плохо, если бы в какой-то момент рыба совершенно перестала ловиться. Ни крупная, ни мелкая – никакая не клевала.
Чего ж так-то сидеть? Пришла пора сматывать удочки и шагать к автобусной остановке, ехать в город, домой.
Зуранов встал с огромной коряги на ноги, и тоскливо глянул на неподвижные поплавки. Осмотрелся вокруг, взглядом ища короткую тропу к большой, шоссейной дороге.
Такая стезя оказалась почти рядом с ним. Алексей вытащил из воды садок, выпустил на волю, пойманных им, десятка три рыбёшек. Взял в руки леща, солидного, килограмма на три, подержал в руках. Прикидывал, взять или ни взять его домой, в качестве трофея.
Но посмотрел, на то, как рыбина жадно ловит ртом воздух… Хочет жить. Пожалел… Злых и жестоких людей жалостью своей и добротой никогда не баловал, а её вот… пожалел. Опустил в озеро и её, за компанию. Плыви! Ведь оборвать жить любого существа – не проблема. Вот возродить именно его – невозможно. Впрочем, кто знает.
С рюкзаком за спиной и с удочками в левой руке, он пробирался к дороге сквозь густые ветви ивняка. Да ещё ольха разрослась изрядно и кусты багульника. Приходиться, ему большому, высокорослому, штормовкой, как и собранными телескопическими удочками, цепляться за них.
На нём были обычные брезентовые штаны и кроссовки, потому он старался ещё и обходить участки высокой травы, дабы не промочить окончательно ноги. И тут Зуранов обратил внимание на свежий труп молодого парня лет двадцати. Он прислонён был к ильму, кровь едва– едва была заметна в высокой траве. Маленький, худой, рыжеволосый, в старых чёрных туфлях, синих брюках, клетчатой рубашке…
Грудь его была пробита стрелой. Она вошла прямо в сердце.
Зуранов не стал близко подходить к трупу. Криминалистам здесь работать, потому и не стоило оставлять свои следы.
Парень был убит не пулей, а вот таким вот… не очень обычным способом.
– Пуля – правнучка стрелы, она её дальний предок,– сказал он вслух, сам себе.– Но здесь всё… цивилизованно… И глупо.. Стихийно сработано… жалким рабом пустых эмоций.
Но эта стрела никак не могла состоять в родстве с пулей, потому что выпущена она была из спортивного лука, причём, в упор, в человека. Сейчас становится модным блуждать по окраинам сел и городов с таким вот оружием и для потехи стрелять ворон. Это белых лебедей нельзя убивать, а ворон, всегда, пожалуйста. Отголоски жуткой философии совдеповских времён, нашедшей своё продолжение и сейчас… Новый виток «исторической спирали», но в развитии старой «темы».
Он снял с плеч рюкзак, положил удочки в траву.
Редкое везение! В метрах двадцати на бугре в кустах валялся верзила цыганистого типа, парень, лет 23-25. Пьяный в стельку. Рядом с ним, почти у ног опорожненная бутылка из-под водки, консервная банка – с недоеденной ставридой в масле. Тут же, под боком, орудие убийство – новенький спортивный лук. Да ещё кожаный колчан, в котором лежали три возможных смерти – три стрелы.
Достав из рюкзака верёвку (он всегда носил её с собой) он подошёл к мирно спящему и улыбающемуся во сне убийце. Крепкая капроновая верёвка была настолько длинна, что ему хватило надёжно связать не только ноги и руки, как говориться, предполагаемого преступника, но и соединить их между собой. Потом «кусок пьяного дерьма» он плотно, с помощью той же верёвки, прикрепил к стволу огромного ильма.
Такое без посторонней помощи развязать невозможно, разве только в голливудских фильмах случается. Да и «смелый и отважный» лучник так и не проснулся, не очухался. Только что-то промычал… невнятное. Ах, юность, как ты беззаботна! Зачастую – и жестока.
Алексей отошёл от пьяного, к своему рюкзаку. Потом достал сотовый телефон из кармана штормовки и вызвал наряд местной полиции, конкретно описав, где находится место происшествия. Клятвенно заверил мужика, говорившего с ним, что будет терпеливо ожидать появление полиции. С места не сойдёт. Возможно, успеют прихватить с собой следователя прокуратуры и криминалиста.
Он присёл прямо на большой глинистый бугорок, и снова всякие и разные мысли полезли в голову о житье и бытье. Он пытался отключиться от действительности, пусть на малое, некоторое время. Но не совсем получилось, потому что в состояние нирваны и самадхи входить не мог. Да и не желал.
Но Зуранову удалось совсем другое. Алексей представил себя большой стрелой, пущенной из лука, из далёкого мира Раннего Неолита. Это было не сложно… Он, как бы, стал не просто стрелой, а неким живым и разумным существом, видящим Россию с высоты.
…Раздольные зелёные поля. Не объехать эти просторы ни на каких поездах и автомобилях в одночасье. Да и для того, чтобы облететь их на самолёте потребуется время, много времени. Даже с космической орбиты, с борта межпланетной станции, не охватишь взором всю огромную страну, наполненную множеством Миров, и похожих, и не похожих друг на друга. Но, как бы, воедино переплелись эти Обители: и горы, и реки, и моря… Но единым организмом, конечно же, они не стали. Не получилось. А должны были стать. И всё же, те же судьбы людские – почти одно целое в Мире, где нет ни Прошлого,