Бомбардировщики. Артем Драбкин
ночью. Без конца к чему-то придирался, поучал.
В связи с тем что наша учеба началась с некоторым опозданием, занятия шли в очень напряженном режиме. Занимались буквально с утра до самого вечера, лишь с перерывом на обед. Под классы были приспособлены временно построенные помещения, все комнаты нашего клуба и даже кинозал. И такой ритм учебы дал свои результаты. Изучать теоретический курс мы начали 1 декабря 1940 года, а уже в июне 41 года стали летать. Никогда не забуду, как я впервые сел в кабину самолета и совершил свой первый полет.
К выполнению задания готовился с особой тщательностью, суть которого сводилась к тому, что я должен был ориентироваться по местности и проложить фактический маршрут полета. Летел с опытным инструктором. В алюминиевом планшете – крупномасштабная карта. С карандашом в руке смотрю за борт и сличаю ее с местностью. День стоял жаркий. В кабине чувствовался запах бензина. Самолет побалтывало, и уже после нескольких минут полета я почувствовал, что меня начинает тошнить. Но продолжал мужественно выполнять поставленную задачу. Инструктор оглянулся на меня и, видимо, понял, что пора возвращаться, заложил крутой вираж и взял курс на аэродром.
В июне же начали летать на стрельбу, бомбометание и другие сложные виды летной подготовки. А уж когда узнали о начале войны, наша учеба стала еще напряженней. В перерывах между занятиями мы собирались у репродукторов и слушали последние известия, которые тяжелым грузом ложились на наши сердца…
И уже в августе мы почувствовали первый холодок войны – пришел приказ сформировать авиационную эскадрилью, укомплектовав ее самолетами училища, летчиками-инструкторами и курсантами. Командиром эскадрильи был назначен наш командир отряда капитан Волков, которому присвоили звание майора. Эта эскадрилья вошла в полк, который уже в октябре отправили на фронт. Но это же было самое тяжелое время – немцы тогда прорвали оборону под Смоленском и на полном ходу перли на Москву. И этот полк на Р-5 «сгорел» буквально за неделю…
После убытия этой эскадрильи поступил новый приказ – отобрать 20 наиболее успевающих курсантов, дать им дополнительную тренировку в полетах и направить в Фергану, где на базе училища летчиков формировался полк ночных бомбардировщиков. В эту группу включили и меня, и в течение месяца мы интенсивно тренировались летать ночью. Когда прибыли на Калининский фронт, нам эта практика очень даже пригодилась.
И, наверное, в декабре нам зачитали приказ о формировании полка, объявили его номер – 666-й – и руководящий состав. Командиром полка был назначен капитан Илларионов Иван Иванович, комиссаром – батальонный комиссар Чуб, а начальником штаба – капитан Железняк Михаил Владимирович. Тут же началось формирование эскадрилий, звеньев и экипажей. Я получил звание старшего сержанта и был назначен штурманом звена, а моим командиром – Коля Котельников.
Наконец, пришел приказ об убытии на фронт. В указанный день подали эшелон, и началась погрузка. Грузили все подряд, начиная от самолетов