Мегрэ и строптивые свидетели. Жорж Сименон
сурово взглянула на комиссара:
– Это вполне естественно, вам не кажется?
– Братья были близнецами?
– Между ними семь лет разницы.
Тем не менее братья были очень похожи, даже усы, тонкие и длинные, были у них одинаковые. Из соседней комнаты доносился шум голосов. Следователь Анжело не выражал ни признаков нетерпения, ни желания сесть.
– У вас нет никаких подозрений, никаких мыслей о том, кто…
– Мой муж уже заявил, что мы не будем отвечать на ваши вопросы, пока не приедет наш адвокат.
– А кто ваш адвокат?
– Спросите об этом моего мужа.
– У вашего мужа есть еще братья или сестры?
Она взглянула на него и не ответила. И все же она была совершенно непохожа на остальных членов семьи. Чувствовалось, что в других условиях она могла быть красивой и желанной, в ней как бы затаилась жизненная сила, которую она вынуждена была подавлять.
Странно было видеть ее в этом доме, где все говорило о минувших временах и давно прошедшей жизни.
Арман Ляшом вернулся в гостиную. И снова позади него мелькнули у камина лица двух стариков, похожих на восковые фигуры.
– Адвокат будет здесь через несколько минут.
Он вздрогнул, услышав на лестнице тяжелые шаги. Мегрэ его успокоил.
– Это пришли за телом, – сказал он. – Прошу простить, но господин следователь может вам объяснить, что таков закон и что необходимо транспортировать убитого в патолого-анатомический институт для вскрытия.
Занятно, что родственники как будто не испытывали никакого горя, только какую-то подавленность, беспокойство и оцепенение.
Множество раз за свою долгую практику Мегрэ оказывался в подобных же обстоятельствах, когда ему приходилось врываться в жизнь людей, в доме которых произошло преступление. Но ни разу он не испытывал подобного ощущения нереальности всего происходящего.
Ко всему этому добавился еще молодой следователь, представитель другого поколения, который ходил за ним буквально по пятам.
– Пойду погляжу, – пробормотал Мегрэ, – надо отдать кое-какие распоряжения…
На самом деле ему не надо было давать никаких распоряжений, никаких советов, ибо люди, пришедшие с носилками, хорошо знали свое дело. Мегрэ ограничился тем, что на мгновение приподнял простыню, прикрывавшую лицо убитого, и взглянул на него еще раз.
Он заметил боковую дверь, открыл ее и очутился в пыльной неприбранной комнате, которая, по-видимому, была рабочим кабинетом покойного Леонара Ляшома.
Жанвье, который стоял наклонившись над письменным столом, вздрогнул от неожиданности:
– Ах, это вы, патрон…
Он открывал один за другим ящики старинного бюро.
– Что-нибудь нашел?
– Нет. Мне не нравится эта история с лестницей.
Мегрэ она тоже не нравилась. У него не было еще возможности побродить по дому и вокруг него, но тем не менее в этой истории с лестницей было нечто странное.
– Понимаете, – продолжал Жанвье, – ведь прямо под окном находится застекленная дверь, в которой