Мегрэ колеблется. Жорж Сименон
ваше здоровье…
Он перевел дыхание и, казалось, сам был поражен, что так разошелся.
– Ведь мало с кем я могу говорить настолько откровенно… Вас это не шокирует?
– Нисколько…
– Ба, да ведь я даже не спросил, зачем вы хотели меня видеть… Я был в таком восторге от предстоящей встречи, что об этом даже не подумал… – И с иронией в голосе добавил: – Надеюсь, речь идет не о морском праве?
Мегрэ вытащил из кармана письмо:
– Это послание я получил сегодня утром по почте. Оно без подписи, и я вовсе не уверен, что послано из вашего дома… Я только прошу вас внимательно с ним ознакомиться…
Как ни странно, адвокат стал прежде всего ощупывать бумагу, как если бы у него было особенно развито чувство осязания.
– Похоже, что моя… Такую легко не найдешь… В последний раз я просил своего гравера заказать у фабриканта…
– Это-то обстоятельство и привело меня к вам.
Парандон сменил очки, скрестил свои короткие ножки и стал читать, шевеля губами, а иногда бормоча отдельные слоги: «Скоро должно произойти убийство… Быть может, его совершит человек, которого я знаю, а может быть, и я сам…»
Он внимательно перечел этот абзац.
– Можно сказать, что тщательно подбиралось каждое слово, не так ли?
– И мне так показалось.
«…Она в каком-то смысле неизбежна…»
– Эта фраза мне нравится меньше. Она слишком цветиста. – Потом, возвращая листок Мегрэ и снова сменив очки, произнес: – Любопытно…
Этот человек не любил громких фраз и не терпел напыщенности. Любопытно… Этим и ограничивались его комментарии.
– Меня поразила одна деталь, – пояснил Мегрэ. – Автор письма называет меня не просто комиссаром, как это делает большинство, а моим официальным титулом: «Господин дивизионный комиссар».
– Я об этом тоже подумал. Вы поместили объявление?
– Да. Сегодня вечером оно появится в «Монд», а завтра утром в «Фигаро».
Странно, что Парандон не был удивлен или, во всяком случае, не показывал виду. Он глядел в окно на узловатый ствол каштана, как вдруг его внимание привлек легкий шум. Но и это его не удивило, и, повернувшись к двери, он пробормотал:
– Входи, дорогая…
И, поднимаясь, добавил:
– Знакомься: комиссар Мегрэ собственной персоной.
Это была женщина лет сорока, элегантная, со стремительными движениями и быстрыми глазами. Коротким, цепким взглядом она окинула комиссара с головы до ног. И будь даже где-нибудь на его левом ботинке небольшое пятнышко, оно не ускользнуло бы от ее внимания.
– Я очень рада, комиссар… Надеюсь, вы пожаловали к нам не для того, чтобы арестовать моего мужа? С его слабым здоровьем вам сразу бы пришлось определить его в тюремную больницу…
В ее словах не чувствовалось подвоха. Она сказала это без злобы, с игривой улыбкой, но все же сказала.
– Речь идет, конечно, о ком-нибудь из наших слуг?
– Никаких жалоб я не получал. И, кроме