Прыжок над пропастью. Питер Джеймс
– просто старая кошелка. Сравнение с нею нисколько мне не льстит. Кроме того, вы определенно испортили мне нос. Теперь он совершенно прямой, а я, помнится, недвусмысленно высказала вам свои пожелания. Я хотела, чтобы мой нос стал короче. Понимаете – ко-ро-че! Разумеется, и речи не может быть о том, чтобы я оплачивала ваши огрехи, и потому я требую, чтобы вы точно сказали, как вы намерены исправлять брак.
Россу понадобилась вся сила воли, чтобы сдержаться и не нагрубить ей. Дамочка сама не знает, чего хочет! Он отлично потрудился над ней; никакого сравнения с тем, что было. Но в то же время он понимал: если он промолчит или нахамит пациентке, она способна испортить ему много крови.
Решив положиться на свое обаяние, он спросил:
– А как ваш супруг относится к переменам в вашей внешности?
– Мистер Рансом, вряд ли мнение моего мужа имеет отношение к делу. Самое главное – мои ощущения.
– Конечно, конечно, – торопливо согласился Росс.
– Итак, что вы намерены предпринять?
Подняв кверху руки, он воскликнул:
– Вы готовы еще к одной операции?
– Я не трусиха, знаете ли. Неужели я похожа на трусиху? С моим-то асимметричным, как вы выразились, лицом!
– Разумеется, нет.
– Надеюсь, вы сознаете, что повторная операция крайне неприятна и неудобна для меня?
– Да, леди Рейнс-Райли; кроме того, считаю своим долгом напомнить вам, что риск существует при любой операции.
– Я только что говорила, что я не трусиха, – язвительно парировала его клиентка, – но у меня каждый день расписан буквально по минутам. Кроме того, вы должны компенсировать мне все дополнительные убытки, которые я понесу в связи со второй операцией.
– Вы можете хотя бы приблизительно указать размер ваших предполагаемых убытков? – хладнокровно спросил Росс.
– Мои поверенные представят вам список, – ответила его пациентка с улыбкой, способной разъесть нержавеющую сталь.
27
Навес автозаправочной станции развевался, словно аэродинамическая труба. Склонив голову, чтобы защититься от безжалостных струй дождя, Вера стояла у своего «рейнджровера». Как медленно сегодня наливается бензин в бак! Она следила за мелькающими на табло цифрами. Дождь атаковал со всех сторон, стуча по водонепроницаемому дождевику. Джинсы прилипли к ногам; волосы намокли.
Алек, надежно пристегнутый ремнем безопасности на заднем сиденье, помахал ей и состроил смешную рожицу. Она тоже в ответ скорчила гримасу. Он прислонился к стеклу, расплющив нос, и свесил язык, словно ненормальный. Она рассмеялась. «Ты такой славный малыш, – подумала она. – Ты смешной, умный, добрый. Ты ни в чем не виноват. Я хочу забрать тебя от Росса до того, как он сделает тебя надменным, грубым и жестоким – таким, как он сам».
В последние двадцать четыре часа после того, как она едва не умерла в присутствии Оливера Кэбота, ей стало чуть лучше – и физически, и душевно. Вчера ночью к ней вернулся аппетит; утром