Меня обещали Дракону. Анастасия Третьякова
от него.
Чтобы было понятней: у нас в мире есть те, кто чувствует эмоции, а есть те, кто проецирует их. То есть любое разумное существо или зверь может почувствовать эмоции человека, который их проецирует, причем дальность поражения бывает разная, и, судя по всему, этот кто-то очень силен, раз в мире без магии да еще и на такие расстояния ему удается такое. Я невольно проникся уважением к незнакомцу. Интересные люди живут в этом доме. Может, это кто-то из охраны? Ну да ладно.
Пришел слуга, сказал, что меня ожидают. Проходя по коридору, я мельком глянул на дверь соседа и потянулся к нему мысленно – там был штиль. Шторм улегся. И это меня удивило. Да кто же это? Ладно, у меня месяц есть на то, чтобы узнать, а потом, если он не будет против, заберу его к себе в команду – у меня как раз в последней вылазке прицир помер. Хороший был малый.
Я спустился по лестнице, мне предложили место во главе стола, я не отказался. Отец девочки не пылал добродушием, но мы обменялись рукопожатием. Все расселись. Девочки не было. Мы посидели несколько минут… Потом еще немного. Я уже начинал закипать. Наконец Лауре это надоело, и она послала за дочерью. Я все еще ждал. Женщины легкомысленные и самовлюбленные существа, наверняка она крутится перед зеркалом, дабы предстать в лучшем виде. Так что я не удивился ее опозданию, эти создания вообще не умеют приходить вовремя.
Но того, что произошло дальше, я никак не ожидал. Тот шторм, который я чувствовал в комнате, сейчас спускался по лестнице. И это было невероятно! Неукротимый, неистовый ураган, который может разнести в щепки, стереть с лица земли за секунду. Волосы у меня на руках стали дыбом. Перехватило дыхание. По лестнице спускалась она. Одета по-домашнему, волосы до пояса заплетены в красивую косу, белая майка облегает соблазнительное тело, подчеркивает тонкую талию и упругую грудь. Это тело обещает наслаждение, оно дразнит и манит, гибкий стан, тонкая шея, женственные бедра, каждый шаг как танец… Все мое существо вопило: «Мое!». Я смотрел на нее, очарованный ее красотой, она же холодно смотрела мне в глаза. Без страха. Без смущения. Ни тени улыбки. А в глазах – казни Египетские. (Да, я знаком с мифологией этого мира.) Ее взгляд прошивал насквозь, она меня изучала. Не как будущего мужа. Нет. Как врага на арене. Я ответил тем же. Мы продолжали свой зрительный бой, пока она шла к столу. Казалось, что время замедлилось. Но вот она наклонилась – по моему телу прошла волна жара (ну, я все-таки мужчина, и взгляд сам упал в вырез ее майки) – и поцеловала отца. Эти пухлые губки, наверное, на вкус очень сладкие… Так, стоп! О чем я думаю?! Она еще совсем ребенок! И в следующий момент она это показала, не стесняясь. Поздоровавшись с родителями, она бросила на меня презрительный взгляд и… схватив свой стул, с жутким скрежетом потащила его по полу, подальше от меня! Мой обостренный слух этого не выдержал, и я закрыл уши руками. Ничуть не смущаясь, в гробовой тишине эта кнопка взяла столовые приборы, так же перетащила все на середину стола (нет-нет, что ты, мы никуда не спешим!) и плюхнулась на стул. Села