Хрустальный дом. Екатерина Оленева
здоровье.
Пока юноши беседовали, Ирис без зазрения совести разглядывала Энджела Кинга.
Так же, как и в случае с Сандрой, бросался контраст между золотом волос, пергаментно-белоснежной кожей и чёрными агатовыми глазами.
Худосочным не назовёшь, но не качок – фигура как у воздушного акробата.
Высокий лоб, узкое аристократическое лицо. Скулы высокие, глаза – глубоко посаженные, миндалевидные. Близко над ними тонкие, вразлёт, стрелы бровей. Губы твердые, спокойно сомкнутые, уголки не опущенные и не приподнятые – ровные.
Лишь в очертаниях носа было что-то недоброе, как у хищной птицы.
Повернувшись, Энджел в свой черёд, внимательно обвёл Ирис взглядом.
– Значит, ты и есть та самая новенькая, из-за которой Сандра наваляла Сани? Точно, ты. Девушек с фиалковыми глазами не так уж много. Может быть, прогуляемся? – предложил он, простирая руку в приглашающем жесте. – Идём?
Ирис, было, заколебалась, но сухие пальцы Энджела уже сжимали её ладонь, не давая времени на раздумье.
Черный ягуар завёлся с полуоборота. Они влились в общий поток автомобилей на улицах.
Энджел вёл машину в спокойной, уверенной манере, без рывков и внезапных, резких перестроений из ряда в ряд.
– Куда мы едем? – поинтересовалась Ирис.
– На Набережную. Одно из самых красивых мест в городе. Погода приятная. Или ты настаиваешь на кафетерии?
Ирис не настаивала.
Городской парк был большой, ухоженный.
В воздухе держался сладкий, с привкусом тления, запах петуний. Деревья вокруг были старые, вековые. В их тени укрывались лавки, напоминающие большие диваны с деревянными, закруглёнными кверху, спинками. У каждой скамьи стояли урны, а в самом парке чисто, нигде ни соринки, если не считать первые, упавшие на траву, листья.
Между газонами вились асфальтовые дорожки. По ним чинно прохаживались отдыхающие граждане и голуби. В зелени укромно прятались киоски с мороженым, соками и сладкой водой.
Энджел купил им по стаканчику фруктового шербета.
– Здесь красиво, – поделилась впечатления Ирис. – Эллинж по размерам уступает городу, в котором я жила раньше, но он такой необычный. Лишь переезжая с места на место понимаешь, что у каждого места своя душа.
– Часто путешествуешь?
– Реже, чем хотелось бы.
Энджел усмехнулся:
– И что ты думаешь о нашем городе, Ирис?
– Что думаю? – прищурилась она. – У меня сложилось впечатление, что город аристократичный, стильный, но где-то в нём есть злая червоточина.
– Меня бы ты охарактеризовала так же?
– Я слишком мало тебя знаю, чтобы характеризовать.
По каменной лестнице они спустились к реке.
Не слишком широкая, почти без движения, серая лента воды пролегала между двумя берегами.
Вдоль правого тянулись кафетерии, лодочные причалы и лавочки. Левый покрывала растительность. Парк там так загустел, что напоминал лес.
С берега на берег вели красивые подвесные мосты.
Под ними, у каменных столбов свай,