Оскал хохлатого дрозда. Сергей Жоголь
припасы. Затем снова пошёл вперёд. Задумавшись, он забрёл в какие-то заросли. Зелёные столбики с мохнатыми листьями жгучей крапивы окружили беглеца. Выбравшись, он уселся на траву. Руки и лицо покраснели, он начал чесаться, но тут назойливые комары, облепили вспотевшее тело. Пит понял, что надо выбираться на открытое место. Он снова побежал вперёд. Пробежав с полмили, он споткнулся о корягу и грохнулся на землю. Боль пронзила щиколотку. Пит сел, закатал штанину и снял башмак. Место сгиба немного опухло, но кость была цела и это успокаивало. Слёзы потекли по щекам, Пит изо всех сил сжал зубы.
В траве что-то зашуршало. Ящерица?.. а может змея? Откуда здесь змеи? Змеи здесь не водятся. Вот на Сафских островах – так все говорят – змей полно…
И пауков!..
И скорпионов!..
Длинный серый хвост выгнулся и тут же исчез в траве. Пит постоял, и когда понял, что опасность миновала, присел, сунул руки подмышки и просидел так несколько минут. Когда боль в ноге утихла, он привстал, сделал шаг…
Боль была сильной, но терпимой. Пит сделал ещё шаг, потом ещё.
Когда в траве снова что-то зашуршало, мальчик дёрнулся и, потеряв равновесие, упал, разодрав ладони в кровь. Отчаяние охватило мальчика. Он закричал и, что было сил, и стал стучать о землю кулаками. Его крик вспугнул сидевших на ветках птиц и эхом прокатился на сотни шагов вокруг. Он катался по земле, кричал, выл, захлёбываясь слезами и дёргая волосы на голове. Потом резко замер, уселся и, выплюнув землю и траву изо рта, плотно сжал губы.
Отыскав толстый сук, он опёрся на него как на костыль и встал. Боль в ноге обжигала, но он стиснул зубы. Ничего, он будет терпеть. Он двинулся вперёд. Должен же когда-нибудь кончится этот лес.
Но лес не кончался!
Правда вскоре заросли поредели, и плотная вереница кустов сменилась редкой стеной ровных как сваи сосен, сквозь верхушки которых понемногу стал пробиваться утренний свет. Пит пошёл увереннее. Он перелазил через поваленные стволы; без страха быть услышанным наступал на усыпавший землю сухой валежник; длинным прутом, который он оторвал от дерева прямо на ходу, сшибал макушки с цветов; срубал, словно мечом, и преграждавшие путь макушки подсохших папоротников. Вскоре боль в ноге совсем утихла, или он просто к ней привык? Пит отшвырнул палку, служившую ему костылём. Шагнул… боль чувствовалась, но была какой-то вялой. Довольный собой, Пит двинулся вперёд.
В таком лесу очень просто затеряться, а Эйн и Гук – они ведь не собаки. Вот Нолли, пожалуй, смогла бы его отыскать. Пит с грустью вспоминал соседскую псину – единственное живое существо, показавшее ему свою привязанность. Ничего, он обязательно ещё увидит её. Они снова будут играть и носиться, валяться в сене, он будет таскать её за уши.
А ещё он попросит прощения у Ханны, за то что был с ней груб. А у Джулии… Нет, у Джулии он не станет просить прощения, и у мэтра тоже. Просто придёт и скажет, что вернулся. А что потом…
Пит