Тайные знания толтеков: по следам Кастанеды. Практические советы хакеров сновидений по искусству внимания. VACHAP
время, а мамины слова снова заставили меня почувствовать себя шестнадцатилетней девчонкой. На этот раз мне не хотелось молчать. Я ругалась очень яростно – наверное, даже слишком, но снова упиралась в глухую стену непонимания. Я поняла, что мама меня не слышит, не понимает, и наш спор бессмысленный. У нее своя правда, а моя правда находится где-то в другом секторе, и наши «правды» не соприкасаются.
Тогда я просто развернулась и ушла. Нужно было успокоиться, но внутри все кипело, и я то и дело говорила себе, что вот сейчас возьму и уеду, прям сразу… и больше к ней не буду приезжать… и даже звонить. Ну, и все в таком духе.
Почему-то именно в тот момент я подумала о том, что она – моя связь с родом, и, поступив таким образом, я просто буду рубить сук, на котором сижу. Я не знаю, откуда тогда возникла эта идея. Возможно, я вспомнила что-то когда-то прочитанное, или просто хотелось за что-то ухватиться, чтобы посмотреть на ситуацию немного с другой стороны и успокоиться. Потом эта идея отбрасывалась, и я снова предавалась своим злобным мыслям. Усилием воли мне удалось одуматься и принять тот факт, что я тоже могу быть не права.
В такой вот битве с самой собой я и не заметила, как мои ноги принесли меня к разрушенному дому детства – просто плюхнулась на пенек от огромного старого клена. Сколько себя помню, ствол этого дерева всегда был очень огромным, возможно, потому что рос возле колонки и проблем с поливом не было. На одной его ветке спокойно когда-то располагался домик, который сосед с моим отцом для нас сколотили из досок, и мы, малые дети, там часто зависали летом. Сейчас это дерево уже спилено, но большая часть его ствола так и остается лежать среди руин, потому что никто, наверное, не хочет портить об него свои пилы, хоть в последнее время у нас на дрова рубят все, что неправильно растет.
И вот только я села на остатки этого дерева, как весь мой праведный гнев будто ветром сдуло. В один миг! Это была такая явная перемена, и сразу как-то стало даже неприятно понимать, что я уже не могу с былым остервенением предаваться такой сладкой жалости к себе. А потом стало смешно… Меня пробирал такой ржач от осознания того, какая я идиотка.
Когда я пришла домой, мама меня ждала у ворот. Мы просили друг у друга прощения, ревели, обнимались и смеялись, теперь уже подкалывая друг друга теми обидными словами, которыми совсем недавно пытались одна другую побольней укусить. Мой муж, который был свидетелем всего этого действа с самого начала, многозначительно промолчал, но по его виду было понятно, что он считает нас не совсем нормальными. Конечно, тот случай не решил всех наших проблем и, возможно, не сделал нас совсем уж близкими, но мы иногда начали говорить… и, кажется, иногда даже понимать.
А потом начался практ, и меня захлестнула новая волна всяких терок и разборок с домашними. Но теперь это не совсем на почве отношений отцов и детей, вернее, это тоже присутствует, но эта тема уже вытекает из другой – войны полов. Всплыли некоторые подробности жизни моих родителей, бабушек и дедушек на эту же тему. Дальше, к сожалению, пока не ничего.
Вспомнились некоторые