Где вы, лебеди?. Антонэлла Варварова
что сидеть не сможет»
Люби меня, Петра творенье!
Мой строгий вид и стройный стан.
Я божество и вдохновенье,
Я твой король и твой тиран.
Нам юные забавы чужды,
Друг другу мы тоску дарим.
Не искушай меня без нужды,
Пока свободою горим.
Не пробуждай воспоминанья,
Как улыбалось счастье нам…
Но эти жалкие стенанья
Обращены к глухим стенам.
О Боже, не было напасти!
О Боже! Не было напасти!
Услышь многострадальный зов:
За что нам распаляют страсти
Актрисы – пагуба сынов?
О да! Служу я красоте,
О, Каравелла де Кольте!
Меня не знаешь ты? Так что ж!
Я волокита – граф де Бош.
Я, твой поклонник, граф Оман.
И от любви немного пьян
Я от тебя не утаю:
Люблю иронию… твою.
Брат Пушкин – Моцарт стихотворства!
Ему (прости, Господь, грехи!) —
Хватило мудрого упорства
Мишелю диктовать стихи.
А мне щебечут в оба уха
(О, важно не лишиться слуха!):
– У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том.
— Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом.
Ты знаешь, кто мои друзья.
А значит, знаешь и меня.
Прости мне мой невольный пыл:
Державин всех благословил!
Я граф Оман. Я просто – ах!
Шедевр – и я уже в веках!
К всяким явится любовь, и к простым, и к поэтам
К всяким явится любовь: и к простым, и к поэтам.
Дабы спастись и избегнуть подобной напасти,
Надобно клетку грудную расширить слегка и при этом
Вдох задержать, не дать входа губительной страсти.
Хоть истина часто пьянит нас и колет
Хоть истина часто пьянит нас и колет,
Мне слышать фальшивый скулёж невтерпёж!
Оман вам суровую правду глаголет,
Которая лучше, чем сладкая ложь.
Внеммлите пророку. Все душедвиженья
Дступны познавшему смысл се ля ви.
Любовная лодка потерпит крушенье,
Разбившись об айсберг – ответной любви.
О самовнушении вспомни ты сразу,
И лик релаксанта тебя сохранит —
Не то в дисгармонии чувства и разум,
И снова с собой неизбежен конфликт.
Подую
на сердечный
пламень,
Забуду наши
рандеву,
И снова,
как лежачий камень,
Я по теченью —
поплыву.
Ты