Золото хищников. Филип Рив
городами и городами-снегоходами…
Но пока Архангельск, видимо, был согласен ограничиться торговлей. Он был слишком огромен, чтобы протолкнуться через узкие перевалы гор Тангейзера, но с его причалов то и дело взлетали дирижабли, направляясь на юг, к Воздушной Гавани. Первый из них уже промчался с высокомерным изяществом через пеструю толпу воздушных шаров над парящим в вышине городом и пришвартовался у шестой стойки, как раз под балконом, где устроились Эстер и Том. Отчетливо ощущалась слабая вибрация палубы, когда защелкнулись его магнитные швартовочные зажимы. Это был поджарый штурмовик ближнего действия. На угольно-черной оболочке баллона красовалось изображение красного волка, а ниже готическим шрифтом название корабля: «Турбулентность ясного неба»[1].
Из бронированной гондолы показались несколько мужчин, враскачку двинулись по набережной, поднялись, громко топая, по лестнице, ведущей на Главную улицу. Рослые, дюжие мужики в меховых плащах и меховых шапках, из-под курток холодно поблескивали кольчуги. У одного на голове был стальной шлем с двумя рогами-раструбами, как у граммофона. От шлема шел провод к медному микрофону, зажатому в кулаке другого мужчины; его голос, усиленный громкоговорителями, гулко разнесся над Гаванью:
– Приветствую вас, воздухоплаватели! Вас приветствует Великий Архангельск, Молот Высокого Льда, Бич Севера, Пожиратель неподвижного поселения на Шпицбергене! У нас есть золото, и мы готовы обменять его на любую информацию о местонахождении ледовых городов! Тридцать соверенов за сведения, которые помогут поймать добычу!
Он принялся протискиваться между столиками «Зоны деформации», продолжая возглашать свое обещание о награде. Пилоты качали головами, морщились и отворачивались. В связи с повсеместной нехваткой добычи кое-кто из крупных городов-хищников начал предлагать деньги за ее находку, но немногие делали это так открыто. Честные воздушные торговцы уже опасались, что скоро их перестанут пускать в малые ледовые города. Какой мэр захочет рисковать, разрешая посадку тем, кто может на другой день продать сведения о движении города какому-нибудь прожорливому градоядному вроде того же Архангельска? Но с другой стороны, всегда найдутся люди иного сорта, контрабандисты, полупираты или просто торговцы, чьи корабли не приносят того дохода, на который они рассчитывали, – такие охотно примут золото хищников.
– Приходите ко мне в «Шар и гондолу», если нынешним летом вам случалось торговать на борту Кивиту, или Брейдхэвика, или Анкориджа и вы знаете, где они намерены провести зиму! – зазывал вновь прибывший. Это был молодой человек, он выглядел тупым, богатым и откормленным. – Тридцать монет золотом, друзья мои! Хватит, чтобы на всю зиму обеспечить ваши корабли топливом и подъемным газом…
Эстер услышала, как незнакомая девушка-пилот народности динка[2] за соседним столиком объясняет своим друзьям:
– Это Петр Масгард, младший сын директора Архангельска. Он называет свою шайку «охотниками».
Не только разновидность турбулентности, наблюдающаяся в отсутствие облачности, но также название альбома