Колыбель для Ангела. Лев Алексеевич Липовский
хлопотами и обывательской гонкой за «жизненно необходимым», показалась ему пустой и скучной, лишенной чего-то важного. Без излишних сомнений он поступил в духовную семинарию, что тогда представлялось ему единственно верным и спасительным выходом.
И сейчас, по прошествии многих лет, он нисколько не сомневался в правильности своего выбора. Обращение к духовности не только дало ему силы помочь своей мятущейся душе, но и возможность помогать людским душам, попавшим под неумолимые жернова жизни. Эта забота о других давала ему колоссальный духовный заряд.
У ворот церкви отец Алексей, к своему удивлению, увидел старенький полицейский «уазик» и скучающего за его баранкой участкового – капитана Фролова. Это обеспокоило его – с чего бы участковому в такую рань находиться у церкви? Не иначе, как что-то случилось.
– День добрый, батюшка, – Фролов, заприметив священника, бодро выскочил из машины.
– Дай бог нам всем хорошего дня, – перекрестился отец Алексей. – Что привело тебя к божьему храму в столь ранний час, Юрий Степанович?
– Час для нас с вами, батюшка, не такой уж и ранний, – Фролов казался озабоченным.
Это насторожило священника еще больше:
– И это верно. Так что ж, по службе дела в храм божий привели, или самому божья помощь потребовалась?
– Пожалуй, по службе батюшка. Не знаю, чья здесь помощь нужна больше. Одно скажу точно – без вашей помощи, батюшка, мне, пожалуй, не обойтись.
Отец Алексей пристально посмотрел на Фролова, произнес:
– Пойдем, Юрий Степанович, в храм Господень. Там и думается легче.
На крыльце их встретил и поприветствовал дьякон.
Перекрестившись перед входом в храм, они вошли. То, как Фролов снял фуражку на входе, спешно перекрестился и неуклюже поклонился, отец Алексей заметил, но виду не подал, лишь подумал: «Пусть с трудом, но возвращаются люди к святой вере. Слишком долго прежде народ от нее отучали, а сейчас люди поворачиваются к Богу лицом и сердцем, значит, есть в том знак доброго начала».
Прошли в ризницу. Отец Алексей облачился в епитрахиль, набедренник, пояс и поручи, надел большой крест, и, обернувшись к образу Иисуса Христа, перекрестился.
Затем позвал участкового.
– Что ж, рассказывай Юрий Степанович, какие дела привели тебя, – отец Алексей огладил окладистую бороду и выжидающе посмотрел на Фролова. Взгляд его выражал сосредоточенность и внимание.
– А дело вот какое, батюшка. Вчера в приемное отделение нашей больницы привезли какого-то бродягу. Нашла его за своим огородом бабка Назариха, соседка ваша, что на окраине, у леса, живет. Назариха мне рассказала, что лежал бродяга тот без сознания – глаза открыты, и туманный взгляд в небо направлен. Ни крови, ни повреждений никаких на нем не было. На «скорой» привезли его в больницу – с тех пор так там и лежит, с открытыми глазами, но без сознания. Меня удивить трудно, не такое видывал, но я его увидел – мурашки по коже побежали. Лежит