Cказочная книга (сборник). Эдуард Успенский
на курьих ножках бежала вперёд. Митя с Бабой Ягой всё время торопили её.
– Бабушка, – спрашивал мальчик, – а долго нам ещё ехать? Скоро ли?
– Скоро только сказка сказывается! – говорила Баба Яга. – И телятина варится! Я, может, больше твоего спешу! Чтобы Василису выручить! Завтра будем там к вечеру.
И вдруг избушка захромала, заскрипела всеми брёвнами и зашаталась. Митя с Бабой Ягой чуть не упали с табуреток на пол.
Они вскочили и выбежали на крыльцо.
По дороге, недалеко от избушки, брела странная человеческая фигура. В платье и в то же время в брюках, с длинными седыми волосами – не то мужик, не то баба.
– Эй, вы, подвезите меня! – сказала фигура тонким скрипучим голосом. И по голосу тоже было непонятно, кто же это – мужчина или женщина?
– Я те подвезу! Я те так подвезу! – отвечала Баба Яга. – А ну сгинь с дороги.
– Боитесь? – захихикало чучело. – И правильно делаете. Меня все боятся! Я бы вашу избушку вмиг разворотило на брёвнышки. Да ничего, мы ещё встретимся. От меня ещё никто не уходил! Мерзавчики!
И избушку тряхнуло ещё раз. И в ней что-то даже загремело и зазвенело.
– Кто это? – спросил Митя, когда странная фигура осталась далеко позади.
– Это Лихо Одноглазое. Чтоб его сосной придавило! Где оно появится, там добра не жди. По мостику пройдёт – мостик развалится. В доме переночует, всё – конец! И драки там начинаются, и ссоры. И крыша проваливается. Даже коровы бесятся! От этого Лиха все беды в нашем царстве идут!
Митя бросился в избушку.
– Бабушка, поди сюда!
Баба Яга вошла следом и ахнула – на полу из угла в угол перекатывалось яблочко. А вслед за ним скользили осколки разбитого блюдечка.
Баба Яга с Митей уже не могли видеть, что делалось в столице.
…А в это время к терему Василисы подошли стрельцы во главе с Чумичкой.
– Отворяйте немедленно! По приказу Кощея Бессмертного!
В дверь барабанили мощные кулаки.
Но дядюшка Домовой и не думал открывать. Он схватил с лавки новую шапку-невидимку, надел её и пропал. Как раз вовремя! Дверь распахнулась, и в мастерскую ввалились дюжие стрельцы.
– Здесь он! Своими глазами видел! – кричал писарь Чумичка. – Здесь где-то прячется!
Стрельцы рассыпались по комнате. Они заглядывали в печку, под лавку, в чулан, но никого не находили.
Чумичка суетился вместе со всеми. А если замечал какую-нибудь интересную вещицу, он незаметно совал её в карман. Это всё больше сердило Домового.
Вот писарь сунул за пазуху кошелёк-самотряс. И дядюшка не выдержал:
– Эй, ты, грамотей! Положи на место!
– Кто грамотей? Как грамотей? – заговорил Чумичка, оглядываясь. Но кошелька не выложил.
– Ты, грамотей, и есть грамотей! – сказал Домовой. – Положи, кому говорят. А то как тресну!
– Кто – тресну? Кого тресну? – переспросил Чумичка. Он заглядывал во все уголки мастерской. А стрельцы не обращали внимания на их разговор.
Вот писарь оказался рядом