Ведьма из Никополя. Рассказы для детей и юношества. Лев Голубев-Качура
жизненного опыта. Я даже не догадался, я почувствовал, и слёзы страха стали скапливаться в моих глазах.
По-видимому, главарь это тоже почувствовал. На мгновение замерев, он неожиданно повернулся к дяде Грише и резко приказал ему: «Завэртай свий шарабан до лису! Бачиш колию! – А вы геть за ним!» – повернулся к нам старший.
И обратившись к своим товарищам, строго приказал: «Мыкола, Степан, доглядайтэ за усима. Як що побигнуть – стриляйтэ! – Я пиду у пэрэд, а вы з конямы и заарэштованными гонить до базы!»
Делать нечего. Повернув лошадей в просеку, последовали за главарём в самую глубь леса. Дядя Григорий вёл лошадей за повод, а мы шли за телегой под конвоем двух бандеровцев.
Метров через двести-двести пятьдесят, в лесу трудно определить расстояние, особенно для меня, старший бандеровец свернул на какую-то тропинку и исчез в кустах.
Следовавшая за нами охрана, как только не стало возле них командира, повесив винтовки на плечо, закурила цигарки и завела неспешный разговор.
Папа, достав коробку папирос «Казбек», тоже хотел закурить, но второй охранник, не долговязый, крикнул грубым, пропитым голосом: «Дай сюды!» – протянул руку и выхватил папиросы.
По-видимому, Мыкола по какой-то непонятной для меня причине, был не в духе.
Не меняя порядка: дядя Гриша, лошади с повозкой, и мы со своими «сопровождающими», следовали по лесу минут сорок. Я очень устал и стал спотыкаться. Мама, повернув голову к конвоирам, обратилась к долговязому Степану с просьбой:
– Послухайтэ, люди добри! Нэхай хлопчик зализэ у бричку, а? Йому ж тяжко.
– Ничого йому нэ зробыця! – ответил Мыкола вместо Степана.
– У вас шо, своих дитэй нэма? – уговаривала их мама, – казна шо кажетэ!
– Иды, хлопчик, сидай, – разрешил Степан, махнув рукой в сторону повозки. – Мыкола, воно ж ще малэ, добавил он, повернувшись к товарищу.
Я, уцепившись за повозку, влез и блаженно растянулся на вещах. Ноги «гудели» от усталости, а лицо моё было мокрым от пота. Наслаждаясь отдыхом, я подумал: «А, совсем они не страшные – эти бандиты. Правда, если подумать хорошенько, то Мыкола – нехороший, злой. Но это, наверное, от голода…. Вишь, как на сало с хлебом набросились. У них, что, в лесу нет бабушки, чтобы галушки сварить?»
Проехав ещё немного, мы перебрались через какую-то мелкую речушку и оказались у цели нашего затянувшегося передвижения, у «базы».
Перед нами, на небольшой поляне окружённой густым лесом, расположились несколько, покрытых выгоревшим на солнце дёрном, землянок. У одной из них горел небольшой бездымный костёр, и оттуда доносился запах какого-то варева.
По-видимому, кем-то заранее предупреждённые, нас ожидали около двадцати-двадцати пяти бандеровцев – по-разному одетых и с различным оружием в руках.
Молодые и пожилые – все они были на одно лицо: усталые, угрюмые, а в глазах, обращённых в нашу сторону, проглядывалась обречённость.
От таких