Тринадцать подвигов Шишкина. Олег Петров
стойкой-прилавком смешливая пышечка-симпатюлечка Наденька Богодухова, буфетчица и кассирша по совместительству.
А Семен Куйдин и Шишкин-младший продолжили поглощать обед, разглядывая балагуривших с Наденькой проезжих.
Они и вправду не засиделись – быстро прикончили тефтели с картофельным пюре, хлопнув на троих бутылку портвейна, – водки в столовой отродясь не водилось, – и вскоре за окном взревел мотор «уазика».
– Вот такие вы, мужики, и есть! – проводила глазами через окно автомобиль Наденька. – Хлебнёте винища стакан – и посыпались комплименты!
– Но уж прямо, – возразил разомлевший от обильной еды Семён. – Да мы для вас завсегда сокровенное слово найдём и на трезву голову. Вон, хоть Наталью мою спроси…
– Ага, Наталью… Да она иной раз за день и по работе-то рот не раскроет, а уж про ваши семейные тайны…
Наденька засмеялась, хитро прищурившись.
– Ты, Семён, сам, что ли, не видел, как эта компания только что? Изулыбались все трое, а этот, что расплачивался, так мне и конфетку из кармана достал! – Наденька презрительно покрутила в пальцах карамельку и бросила её в вазочку с похожими на витрине. – А вот, четвёртый – шофёр-то ихний, портвейна не пил и – сыч сычом, как будто меня тут и нет.
Это Наденька сказала с такой обидой, что Семён даже подивился.
– Ты, Надежда, уж как-то совершенно близко к сердцу принимашь такую чепуху, – неуверенно сказал он, – чего тебе они. Поели, выручку тебе дали и укатили. Можа, воопще у нас тут больше никогда не появятся. Да и кто такие…
– Кто такие – не знаю, и знать не хочу! – вскинула носик Наденька. – Но вы, мужики, одним миром мазаны! Две руки, две ноги, а посередине сволочь! Вечно, как шары зальёте, – к бабам вас тянет! И желательно – к чужим!
Наденьку можно было понять. Уже дважды её семейная жизнь не получалась, хотя, если в том и была какая-то вина с её стороны, то, без сомнения, минимальная. Это Семён знал точно, потому как его Наталья Наденьку всегда жалела и относилась к ней с большим участием, как и к её двум ребятишкам – уже девятикласснику Ваньке и шестилетней кнопочке Иринке, – наглядным последствиям обоих несложившихся браков.
Наденька была приятна на вид, добра душой и доверчива – вот это её и губило. Особенно доверчивость. Да и вообще, незлобивой женщиной была старшая сестра Серёги Богодухова, нескладеня, крутившего баранку «ГАЗ-шестьдесят шестого», на котором сегодня в поисках кабана мужики вдоль и поперёк исколесили всё село.
– У Надюхи только один недостаток, – проследив взгляд молодого учителя, улыбнулся Куйдин, допивая компот. – Всем и во всё верит. Потому и обжигатца… Кабы ещё на ус мотала, так усов не имеет! Хорошо бы, конечно, ещё язычок ей покороче, а то, прям, наше главное сарафанное радио. Самой же себе и во вред. Ляпнет чего бабам про свои беды простодырно – а те и готовы её же косточки мыть-перемывать. Э-э-эх… Не-е, Надюха – это сама доверчивость и есть…
Куйдин, видимо, посчитал, что молодой учитель разглядывает аппетитную бабёнку за стойкой с чисто мужским интересом. Но он ошибался. Наденькино