Последняя эволюция. Ольгерд Росс
выбросил из самолета обшарпанное и погрызенное сиденье. − Я нашел документы!
− Вацлав, − жалобно позвал учителя Айкон, не сводя глаз с крысы, которая явно заинтересовалась новым источником звука.
− Контейнер не тронут, такое чувство, что его только что сюда положили, − Вацлав выбрался из обломков самолета с улыбкой на лице и продолговатым черным ящичком, герметично запертым.
Сложно было сказать, кто больше испугался: крыса или Вацлав. Мужчина явно не ожидал, что рядом его будет поджидать очередной результат мутации и прогресса эволюции, а крыса, в свою очередь, явно не была готова нападать на двух людей, вместо одного. Прежде, чем Вацлав успел выстрелить из своего пистолета, крыса громко пискнула и юркнула в разломанную трубу коллектора, еле пропихнувшись в ее отверстие своей тушей.
− Кажется, пронесло! − с облегчением вздохнул Айкон. − Я уж было думал, что она меня съест.
− Одна крыса ничего не сделает, − заметил Вацлав, держа отверстие трубы под прицелом. − Они трусливы по своей сущности, но вот если крысы собьются в стаи…
− Можешь не продолжать, − Айкон внимательно осмотрел стены провала, выискивая глазами удобный подъем.
− Айкон, − Вацлав щелкнул затвором пистолета. − Будь готов бежать так, как никогда не бегал.
Юноша повернулся и замер на месте, не в силах пошевелиться. Около двух десятков огромных злобных крыс выстроились на дне провала. Сложно было сказать, сидели ли они там все это время, или же примчались тотчас же, как их собрат подал свой писклявый сигнал. В глазах этих животных, как впрочем, и у любого другого вида, светилась злоба и вечный голод. Однако не в крысах была проблема. Вацлав смог бы перестрелять половину, а вторая бы часть крысиного войска сбежала бы, но у этих кровожадных грызунов действовал тот же принцип сообщества, что и у волколаков. Их вел вожак. Крыса, перещеголявшая по своим габаритам своих подчиненных. И не только в размерах. Неподготовленный глаз увидел бы не одну крысу, а целых двадцать или тридцать, однако вся эта масса переплетенных голов и хвостов была одним единым организмом. Из всей этой массы сросшихся крыс на ранних этапах сращения выделялся кто-то один, наиболее здоровый, с хорошо развитым организмом без каких-либо серьезных отклонений. К нему прирастали остальные, причем не всегда в правильном направлении. Какие-то головы росли на спине, другие выглядывали с живота. Только все их хвосты срастались в одном месте наподобие запутавшихся нитей. Если представиться случай пустить такое животное на биологическое и гистологическое исследование, то вполне наверняка выясниться, что от головного мозга ведущей головы в тела остальных крыс, ставших придатками, проросли нервные волокна в полной своей комплектации вместе с ганглиями, нейронами и рецепторами. Единственное, что, пожалуй, не стоило изучать или считать у этого существа, то это, пожалуй, его конечности. Если голов Айкон насчитал как минимум семнадцать, то лап было куда больше.