Эскейп. Елена Филон
попала в какую-то идиотскую постановку для искателей острых ощущений?
Ничего себе. Тогда следует перефразировать вопрос по поводу этих внушительного вида окон:
«Зачем в помещении, где происходит постановочное действие, оборудована такая мощная защита от возможного побега?»
Поднимаюсь на ноги и, слегка шатаясь, бреду к чёрной двери. Мощная, стальная, с вентилем и встроенным охранным механизмом на пять дисков, на каждом из которых выбит алфавит для составления комбинации, способной открыть эту дверь. Тоже «декорация для постановки», я так понимаю?
– Механический, – раздаётся голос над головой. – Даже если электричество пропадёт…
– … нам всё равно не выбраться без кода, – заканчиваю реплику и перевожу взгляд на высокого парня в серой вязаной шапочке, из-под которой выбивается несколько прядей светло-русых волос. Губы поджаты будто бы в лёгком сожалении, челюсти напряжены, а огромные голубые глаза смотрят так, будто внушить что-то пытаются.
Чёрт. Тоже постановка?!
Делаю шаг назад, и рука этого ублюдка тут же дёргается в мою сторону.
– Не смей, – угрожающе шиплю сквозь сжатые зубы, и не свожу глаз с засохших красных пятен на белоснежной футболке Линкольна Поузи, которые он тут же прячет, застёгивая спортивную куртку на все имеющиеся кнопки.
– Оу… это не то, что ты подумала, – нервно посмеивается. – Кетчуп. Просто кетчуп. Эй, Ханна, давно не виделись. Ну чего ты? Испугалась?
– Ещё шаг в мою сторону сделаешь, Линк, и остаток квеста будешь прыгать на одной ноге.
– О-о-о, – весело посмеивается, почёсывая лоб, – а ты изменилась. И… похорошела, кстати. Честное слово, Ханна. В последний раз, когда я тебя видел…
– В последний раз, когда ты меня видел, суд запретил тебе приближаться ко мне ближе, чем на триста метров. На год.
– Да, но… – будто бы неловко плечами дёргает, – тот год уже прошёл, эм-м… кажется, года три так назад. Нет-нет, Ханна, я не это имел в виду!
– Пошёл к чёрту, – чеканю ненавистно, обнимаю себя руками и, не оборачиваясь, шагаю в противоположный конец зала. Подальше от монстра со смазливой мордашкой. Подальше от чудовища, что превратил мою жизнь в кромешный Ад! Как я его раньше не заметила? Ещё в автобусе должна была заметить! Тогда бы… тогда бы ни за что в него не села! Наверное.
Опускаюсь на пол и откидываюсь затылком на стену.
– Ладно! Давайте все успокоимся и обсудим то, во что ввязались! – продолжает звучать рассудительный голос Маршы. И выглядит она так же: уверенно, сосредоточенно, будто в свою среду попала и чувствует себя донельзя комфортно. Даже костюм видимо по случаю подбирала: камуфляжная куртка с кучей карманов, и такие же штаны, заправленные в высокие ботинки. На вид ей лет тридцать. Блестящие чёрные волосы собраны в тугой хвост на затылке и достают практически до самой поясницы. Ни грамма косметики, которая могла бы смягчить чересчур грубые черты лица, а телосложение кажется таким тощим, что даже свободная одежда выдаёт его с потрохами. Думаю, эта Марша даже меня тощее, а меня, между