Сны. Микаэль Лейдон
И ждать.
– А если что-то пойдет не так?
– Тогда не жди. При любом раскладе, в кубрик с тобой пойдут шестеро.
– Не мало?
– А больше в кубрик не войдет. На твоей стороне внезапность, семерых вы уложите сразу, и останется против вас столько же заспанных, ничего не понимающих испанцев. Леон, как Инго заходит – занимаешься отплытием. Я – на штурвале. Леон?
– Понял, капитан, – штурман кивнул.
– Инго?
– Понял, капитан, – повторил помощник.
– Полчаса на подготовку и распределение ролей. Начали.
Полчаса мало, ничтожно мало, глядя в спины удаляющихся офицеров, скривился он. Люди толком и не успеют ничего – ни подготовиться, ни понять собственную задачу в бою. Ладно, Леон, штурман хладнокровен и оттого спокоен, а снятие часовых – его конек, те даже пикнуть не успеют, тем более, что на корму можно зайти с двух бортов – свобода маневра. Возьмет он с собой конечно Пако и Гутиереса – и стратегия его понятна. Гутиерес – удавочных дел мастер, гарротой владеет в совершенстве4, что касается Пако, то этот бочкообразный мексиканец с двух рук метает ножи, и подпускать его к себе ближе, чем на десять ярдов – самоубийство чистейшее. Гутиерес-то для страховки нужен, если вдруг случится что-то из ряда вон выходящее, ну, у часового жизнь в запасе будет. Или Пако промахнется. Сам Леон предпочитает в работу этих двоих не вмешиваться, он им спины прикрывает – и ему, и им так спокойнее. Да и мне тоже, он кивнул головой. А вот Инго вызывает беспокойство, нет, если дело идет о прямом абордаже – тут все в порядке, возглавляемая им партия пройдет по палубе как надо – ураганом, и с теми же последствиями. Но дело-то в том, что предстоит им совсем другое – бой в кубрике, где не размахнуться и не разбежаться, да и света там будет чуть.
Но это не главное, он опустился на пол, и осторожно развернул кусок тряпки, принесенный с собой с берега. Все умение Леона и Инго не будут стоить и гнутого фартинга5, если не получится у него – а на нем четверо. Будем надеяться, что вахтенные на бортах поодиночке стоять не будут, скучно так, да и ни к чему по большому-то счету. Достав из ножен абордажную саблю, внимательно осмотрел лезвие, нет ли зазубрин, уж больно не хотелось повторения произошедшего полгода назад, тогда клинок сломался, нет, разлетелся на пополам, и хорошо, что рядом оказался Леон, выручил…
С этой саблей все в порядке, под правую руку, сталь отменная, чуть прищурясь, он разобрал клеймо – «Klingental», французская, стало быть. Гарда сплошная, полностью закрывает кисть. Он зачерпнул горсть золы и не спеша растер ее по клинку, еще раз внимательно осмотрел саблю и отложил ее в сторону. Теперь дага, многие совершают ошибку, ценя в ней только защитные свойства – а вот у его кинжала лезвие узкое и острие как у иглы. Теперь таких не делают – клеймо в виде щита, на котором буква «V» увенчанная короной – Толедо, мастер Педро де Вельмонте, семнадцатый век. Забавно, он даже нашел в себе силы улыбнуться – я, наполовину англичанин, нет, не англичанин
Гаррота (от исп. garrote – закручивание, затягивание) – петля с палкой.
Фартинг (от англ. farthing – четверть) – самая мелкая медная английская монета достоинством 1/4 пенни.