Сегодня – позавчера. Испытание временем. Виталий Храмов
свойств. А то совсем тоскливо бы стало. Тут, в Хохланде, с лесами не всё так радужно, как в стране Батьки и его партизан, но и не так печально, как было бы где-нибудь в донских степях.
Задневали. Дозорным оставили Басю. Ему и его сенсорам сон не нужен. А вот мы притомились что-то. Наверное, поветрие прихватили за время марш-броска – туда, а потом оттуда. Не от многокилометрового марша же мы устали, верно? Мы же герои! А героям – не положено. Ни уставать, ни есть, ни спать, ни по нужде в кусты, ни бабу мягкую. Только – подвиг нескончаемый. Беспощадный и бессмысленный.
На вечерней зорьке опять физкультурой заниматься. Бег с препятствиями в полной выкладке. Война! Такой вид досуга есть – не слыхали? Нет? Везёт!
Кемпинг в тылу врага
«Попаданцев» не нашёл там, где ожидал найти. Но они оставили метку – на дереве смайлик угольком костровым нацарапан. Косяк! Иновременное явление. И колею гусеничную всё одно видно.
– Тут людно было, – пояснили бойцы-близнецы, включая рации. – Третий канал. Вызывает Крот. Вызывает Крот!
– Кроль слухае!
– Где терновый куст?
– Иди по дороге из желтого кирпича, и будет тебе счастье.
Бойцы переглянулись, заулыбались.
– Что?
– Командир шутить изволил. Значит, полегчало ему. Связь с командованием была. Одно не пойму – как?
– Не с вашим командованием. Обратного билета нет, ребята, не надейтесь. Вы тут навсегда. А что за дорога из жёлтого кирпича?
– Мы всё время забываем, что ты все переговоры слышишь, – чертыхнулись бойцы, – на северо-запад откочевали.
– Крот, вызывает Медведь! Что за счастье?
– Более того сногсшибательное. Как снег на голову.
Вот и поговори с ними!
– Кто-то на них высадился. Кто-то, кого все знают. Неужто Берия?
– Губу закатай! – огрызаюсь я. – Ага, Палычу делать больше нечего, как по тылам врага прыгать. Ага, с парашютом! Смешно. Ребята, не поверите, он тут – живой, уже не молодой, не отличается богатырским здоровьем, очень усталый, вечно перегруженный, замороченный и не выспавшийся. Потому злой. Нет у него времени на такой туризм. Чё гадать, айда поглядим?
Грамотно забазировались – прямо душа радуется. Молодцы! Приятно иметь дело с мастерами своего дела. А след гусеничный привел бы на мины. Я проверил. Нет, не до подрыва, конечно. И то Басе спасибо. Увидел он металл. Снял я мины. Незачем их оставлять. Там – даты. И надпись – «Сделано в СССР». Хохлы, говоришь? А незалежалым наследием ненавистного совка пользуются только так!
Я, когда увидел идущих мне навстречу людей, не поверил даже.
Кельш! Сука! Живой! Не совсем целый, но живой! Искалеченный, но раз с парашютом прыгал, значит, здоров!
Вот как значит! Чтобы и он удостоверился, что я это я. И чтобы я в паранойю не играл. Да и задачка по выводу этой толпы «попаданцев» и всех их гаджетов, особенно бронегусеничных – не из простых. Как раз по его голове задачка. Что тут греха таить – умный мужик Кельш. Не то что я. Завидую.
Открыл шлем, подошёл к нему, схватил, обнял:
– Колян Коляныч, живой!
– Раздавишь,