Памятник крестоносцу. Арчибальд Кронин
мой друг. Разве он не у вас остановился?
Ледяное молчание.
– Он был у нас, мсье. До вчерашнего вечера. Вчера мы подали ему счет и с этой минуты не видели больше уважаемого мсье Честера.
Стефен ошеломленно уставился на хозяина гостиницы. Ведь он же приехал сюда только потому, что Гарри его пригласил! И потратил при этом все деньги до последнего франка на железнодорожный билет! И тут, словно молния, сверкнула мысль: Честер, снова оказавшись без гроша в кармане, вызвал его сюда потому, что надеялся перехватить у него еще немного денег.
– Если мсье Десмонд и в самом деле мсье Десмонд, – эти слова были произнесены с уничтожающим сарказмом, – то ваш приятель оставил для вас письмо. – Конверт – уже распечатанный – был брошен на край конторки таким жестом, словно он содержал в себе нечто омерзительное.
Дружище!
Кто знает, передадут ли они тебе это письмо. Если передадут, сообщаю, что я, к моему великому сожалению, вынужден был исчезнуть в неизвестном направлении. Я полагал, что мы вместе найдем какой-нибудь выход из положения – как говорится, ум хорошо, а два лучше, – но бухгалтерия гостиницы забежала вперед и спутала мне все карты. Думаю пошататься немного по югу, загляну в Ниццу, попытаю счастья за игорным столом. Так или иначе, мы еще, разумеется, свидимся. Прими и прочее… Ничего, брат, не попишешь, обстоятельства сильнее нас.
P. S. Во всем городе ни одной стоящей женщины, но непременно отведай местного сидра. Превосходная штука!
Стефен нервно смял это наспех нацарапанное карандашом послание. Он всегда знал, что на Честера нельзя полагаться, но только сейчас открылась ему до конца вся глубина этого оголтелого эгоизма, скрытого под маской веселого, беспечного, обаятельно-непринужденного дружелюбия.
Хозяин гостиницы и администратор с нескрываемым презрением рассматривали его из-за барьера, за которым помещалась конторка. После чего ему было нанесено заключительное оскорбление:
– Мсье, конечно, понимает, что у нас сейчас не найдется для него свободного номера. И вероятно, не будет настаивать.
– Можете не беспокоиться, – сказал Стефен, повернулся и вышел на улицу.
Глава II
Без единого франка в кармане он стоял посреди рыночной площади незнакомого городка и с чувством все возрастающей тревоги старался отдать себе отчет в своем положении. Впервые в жизни у него не было ни гроша за душой. Обычно деньги на его содержание поступали неукоснительно, подобно смене дня и ночи, и он принимал это как нечто само собой разумеющееся, обусловленное тем местом, какое он занимал в обществе, и даже самим фактом своего появления на свет. Горькая усмешка искривила его губы, когда он подумал о том, какое могущественное средство принуждения пустил в ход отец. Однако природное упрямство и на этот раз сослужило ему службу. Прежде всего, решил он, нужно найти какое-нибудь, хоть временное, пристанище.
Осуществить это оказалось куда легче, чем он предполагал.
Городок был испокон веков