Пустой трон. Бернард Корнуэлл
Господин! – Финан теребил меня за правую руку.
– Меч, – едва слышно потребовал я. Потом повторил громче: – Меч!
– Не здесь, – возразил кто-то.
– Никакого оружия в зале! – решительно заявил Эрдвульф.
Тогда Финан и еще четверо парней вынесли меня за дверь и положили на траву. Под моросящим дождиком Ситрик принес Вздох Змея и сомкнул мои пальцы на рукояти.
– Язычество! – прошипел отец Пенда.
– Он жив? – спросил епископ, склоняясь надо мной.
– Это ненадолго, – отозвался Финан.
– Перетащите его под крышу, – предложил Вульфхерд.
– Домой, – прохрипел я. – Отвезите меня в мой дом. Финан!
– Я доставлю тебя домой, господин, – пообещал ирландец.
Подоспел Этельхельм, раздвинувший толпу подобно быку, расталкивающему овец.
– Господин Утред! – возопил он. – Что стряслось?
– Он не слышит тебя, господин, – ответил Осферт, осенив себя крестным знамением.
– Слышу, – возразил я. – Отвезите меня домой.
– Домой? – спросил Этельхельм. В голосе его прозвучало волнение.
– Домой, в горы, – пояснил я. – Я хочу умереть в горах.
– Тут поблизости есть монастырь. – Этельхельм держал мою правую руку, плотнее сжимая мои пальцы вокруг рукояти Вздоха Змея. – Тебя можно перенести туда, господин Утред.
– В горы, – едва внятно вымолвил я. – Просто отвезите меня в горы.
– Языческий бред, – презрительно бросил отец Пенда.
– Если господин Утред хочет отправиться в горы, то он отправится туда, – решительно заявил Этельхельм.
Люди смотрели на меня и переговаривались. Моя смерть лишала Этельфлэд сильнейшего из сторонников, и наверняка они строили догадки, что станет с моими и ее землями, когда Эрдвульф заделается повелителем Мерсии. Дождь усилился, и я застонал. Не все в моем поведении было притворством.
– Ты простудишься, господин епископ, – сменил тему отец Пенда.
– И нам еще так многое следует обсудить, – произнес, распрямившись, Вульфхерд. Затем он обратился к Финану: – Присылай нам новости.
– Все в руках Божьих, – заявил Пенда, уходя.
– Воистину так, – проронил Вульфхерд. – И да послужит это уроком всем язычникам.
Осенив себя крестом, прелат зашагал следом за Пендой к дому.
– Дашь нам знать, что будет? – спросил Этельхельм у Финана.
– Конечно, господин. Молитесь за него.
– Всей душой.
Я выждал, пока все члены витана не ушли с улицы, затем поглядел на Финана.
– Утред подгонит повозку, – заявил я. – Погрузи меня в нее. Потом едем на восток, мы все. Ситрик!
– Господин?
– Разыщи наших. Пройди по тавернам. Пусть будут готовы тронуться в путь. Ступай!
– Господин?! – проронил ирландец, удивленный моей внезапной деловитостью.
– Я умираю, – пояснил я и подмигнул.
– Правда?
– Надеюсь,