Пером по шапке. Книга третья. Евгений Николаевич Бузни
чтоб пожар затушить? Да и сгорели там все оставшиеся. Никого вытащить нельзя было.
Хоть бы памятник над этим местом на горе поставить. Вычислить, где их взрывом застало и поставить над этим местом крест, а то сороковой день подходит, а они так и не захоронены. Нужно до сорокового дня после гибели всех предать земле, положить в могилу.
Так случилось, что второй год оказался несчастным на российском руднике Баренцбург далёкого архипелага Шпицберген. Не прошло и месяца с того августовского дня двадцать девятого числа, когда у подножия злосчастной горы Опера поставили шахтёры памятник своим товарищам, родным и близким, погибшим год назад во время авиакатастрофы. Иеромонах Климент, прибывший из Москвы по указанию митрополита Кирилла, освятил мемориальную арку с колоколом и часть крыла упавшего самолёта, установленные в память о безвременно усопших на той горе, провёл молебны в обоих российских посёлках, возжелав никогда больше не видеть такого горя здешним жителям.
Но не услышаны были слова молитвы, так как некому их было слышать, и ранним утром восемнадцатого сентября в семь часов пять минут на глубине четырёхсот десяти метров ниже уровня океана под самыми домами спящего ещё посёлка Баренцбург прогремел в шахте взрыв, смявший в лепёшки комбайны и конвейерные линии, сваливший насмерть людей даже за три километра от эпицентра, обрушивший тонны горной породы в разных местах штолен и взметнувший пожары, ставшие непреодолимой преградой на пути рвавшихся к своим друзьям спасателей.
Их оказалось двадцать три, не вышедших в это злое утро из шахты. Двадцать три из пятидесяти семи, работавших этой ночью. Я назову пока одного – Анатолий Фоменко. Почему его? Из числа погибших в это утро он был самым известным.
Невысокого роста широкогрудый крепыш, украинец, сорок восемь лет, скромен и даже несколько застенчив. На материке дома остались жена и двое детей: дочь двадцати четырёх лет и сын четырнадцати. Третья командировка на Шпицберген. Все годы постоянные выступления на сцене. Могучий голос, которым и стал известен не только товарищам по трудной работе в шахте, но и далеко за пределами российского посёлка. В репертуаре были русские народные песни такие как “Стенька Разин”, “Коробейники”, “Степь да степь кругом” да знаменитые украинские “Распрягайте, хлопцы, коней”, “Ничь яка мисячна”, “Ридна маты моя”. И не раз вслед за Анатолием гости из Норвегии и других стран, приезжавших в качестве туристов, дружно подхватывали популярные во всём мире русскую “Калинку” и “Подмосковные вечера”. Приглашали Фоменко выступать в норвежские города Лонгиербюен, Тромсё, Харштад и столицу Осло, передавали его выступления по радио и телевидению. Через несколько дней после гибели его голос прозвучал и на родной земле в телевизионной программе новостей.
Последний вечер перед трагедией оказался памятным для многих. В этот день провожали тех, кто через сутки должны были улетать на материк после окончания командировки или в отпуск. Во время проводов несомненно звучала и популярная у шахтёров песня со словами “Гуляй, Донбасс – сегодня праздник твой!”.