Дорогие гости. Сара Уотерс
я все о себе да о себе! Расскажи, что новенького в Камберуэлле. Что-то же у вас происходит, правда? – Она похлопала пальцами по губам и вдруг на миг застыла. – Погоди-ка! Кажется, в прошлый раз ты упоминала про квартирантов?
– У нас на Чемпион-Хилл мы называем их платными гостями.
– Так они уже вселились? А почему ты молчишь? Вот же скрытная какая! Ну? Как они тебе?
– О… – Все остроумные характеристики, придуманные заранее, куда-то улетучились. Фрэнсис напрягла память, но перед глазами всплыл лишь образ милой миссис Барбер с тамбурином в руке.
Наконец она ответила:
– Да ничего, нормально. Просто странно, что мы с матерью снова не одни в доме, вот и все.
– Стакан к стене приставляешь, а? Подслушиваешь?
– Нет, конечно.
– А я бы подслушивала. Я прилипаю ухом к полу каждый раз, когда соседка снизу тайком приводит своего кавалера. Это почти так же познавательно, как лекции Мэри Стоупс[8]. Если бы твои мистер и миссис… как их?
– Барберы. Леонард и Лилиана. Лен и Лил, так они друг друга называют.
– Лен и Лил из Пекхам-Рая!
– Откуда-то же они должны быть, правда?
– Так вот, если бы они жили здесь в соседней комнате, я бы к работе даже не притрагивалась.
– Все новое быстро приедается, уж поверь.
– Больно ты скупа на подробности… Как тебе муж?
Фрэнсис вспомнила синий взгляд, приводящий ее в смущение.
– Не знаю даже. Я еще его не раскусила. Самодовольный. Эдакий павлин в курятнике.
– А жена?
– О, гораздо приятнее. Симпатичная… фигуристая такая, как мужчинам нравится. Несколько романтична. Не знаю, право. Мы с ней сталкиваемся на лестнице. Встречаемся на лестничной площадке. Вообще, все происходит на лестничной площадке. Я и не представляла, что лестничные площадки могут быть таким оживленным местом. Наша превратилась в подобие Клэпэмского узла. Там непрерывное движение: кто-то проходит в одну сторону, кто-то в другую, а кто-то ждет на боковой ветке, когда путь освободится.
– А как твоя мать переносит все это?
– Держится молодцом.
– То есть она безропотно спит на обеденном столе – или какие там неудобства ей приходится терпеть? Признаться, не представляю, как твоя мать уживается с квартирантами! Она еще не вскрывала над паром письма?
На это Фрэнсис отвечать не стала. Но Кристина, похоже, и не ждала ответа. Она снова зевнула и потянулась, выпрямляя носочки ног на манер Лопоковой. Потом сказала:
– Чем жечь обогреватель впустую, давай поджарим еще тостов. В нас влезет добавка?
Они решили, что влезет, и насадили на вилки еще два куска сдобы.
Когда они ели по второму тосту, запивая чаем, на улице внизу вдруг заиграла шарманка. Обе склонили голову чуть набок и прислушались. Шарманка исторгала сумбурный поток звуков, в котором не сразу угадывалась мелодия. «Розы Пикардии»[9], самый банальный мотивчик из всех мыслимых, но это была одна