Дорогие гости. Сара Уотерс
поднимая глаз, мистер Краузер ответил:
– О, я не жалуюсь. Обычно, когда дамы узнают, что ты был где-то восточнее Суэца, они теряют к тебе интерес. Им подавай романтику окопной жизни и все такое.
– И вы не против вспоминать все снова и снова?
– Не против. Да, это был ад кромешный. Самый настоящий ад. Но поверите ли, я иногда ловлю себя на том, что тоскую по тем дням. Видите ли, там ты постоянно сознавал, что делаешь важное дело. А это очень много значит, как я теперь понял. Здесь же… сейчас, когда все закончилось… ты оказался никому не нужен. Друзей почти не осталось – мало кто вернулся живым. На приличную должность таким, как я, не устроиться. На днях я случайно столкнулся со своим лейтенантом. Так он чистит обувь на вокзале Виктория! Другие мои знакомые мыкаются с места на место, хватаясь то за одно, то за другое. Ни у кого из нас недостает силы за что-то зацепиться. Сам я живу, будто в тумане. Цейлон, Южная Африка – я никогда туда не доберусь. А если даже и доберусь, стану влачить там такое же бессмысленное существование, как здесь. Честно говоря, я завидую простому рабочему человеку. Да, у него тоже нет работы, но, по крайней мере, у него есть идеи большевизма.
Все это время мистер Краузер продолжал гладить кошку, и Фрэнсис поразило, что говорит он без всякой горечи, без малейшего признака гнева. После долгой паузы она тихо произнесла:
– Я тоже тоскую по военным дням. Вы не представляете, мистер Краузер, чего мне стоит признаться в этом. Но нам нельзя поддаваться тоске, верно? Иначе мы истаем, как призраки. Нам надо пересмотреть свои ожидания. Важные вещи утратили былое значение. Я говорю об Идеях с большой буквы, во имя которых погибло без счету людей нашего поколения. Но именно поэтому вещи незначительные стали сегодня как никогда важными.
– Незначительные вещи? – улыбнулся мистер Краузер. – Вроде этой вот зверушки, вы имеете в виду?
– Я имею в виду самые простые, обыденные вещи, требующие внимания и заботы. Клочки земли, которые нужно вспахивать и засеивать. Дома, где нужно убираться.
– Дома, где нужно убираться, – неопределенным тоном повторил он, по-прежнему улыбаясь, и Фрэнсис не поняла, понравилась ему эта мысль или позабавила своей нелепостью.
Впрочем, она не поняла, нравится ли мысль ей самой, или уже кажется полнейшей чепухой. Глядя на мистера Краузера, почесывающего кошку, Фрэнсис начала раздражаться. Казалось, в нем совсем нет жизни – если не считать безостановочно шевелящихся пальцев. Наверное, он пришел к миссис Плейфер сегодня по той же причине, что и она сама: просто чтобы убить вечер, вычеркнуть из календаря еще один день. А заодно поесть и выпить на дармовщину.
Раздосадованная, Фрэнсис отвернулась от мистера Краузера и заметила, что миссис Плейфер и мать наблюдают за ней с террасы. Вернее, наблюдают за ними обоими, украдкой, но с явным интересом, словно тот факт, что они двое тихо сидят в тенистом саду, имеет для них какое-то особое значение и им страшно любопытно, как