Баллада о Штопанном. Павел Прежний
«Сути» пока не подозревали о наличии такого богохульного механизма у господина Штопанного. А не то количество желающих разделаться с ним возросло бы стократ, непременно.
Однако, мозг всерьез решил завоевать расположение хозяина и не уставал подбрасывать все новую пищу для размышлений. Кажется, даже желудок поутих, прислушиваясь к плавному внутреннему монологу. Кстати, Штопанный отказался от идеи мыслить вслух, так как сверху и снизу становилось все жарче, содержание кислорода в пыльном воздухе – все меньше, да вдобавок на почтительном (это только пока) расстоянии объявилась парочка лысых (и каких-то облезших) грифов. Вот уж точно, «птицы счастья», их только не хватало…
Ветер начал меняться и усиливаться, чиня препоны на и так нелегком пути. День в пустыне вступил в полную силу, являя незадачливому путнику всю свою монолитную и довлеющую стать. Штопанному не первый раз казалось, что он так и останется здесь, в бескрайних песках, погребенный под толщей их колючих, непоседливых песчинок… Останется неподвижным и присыпанным, на радость обитателей дюн, и хорошо, если уже мертвым. Некоторые здешние жители уже показывали свой нетерпеливый, такой незамутненно-холерический темперамент. Стоит вспомнить трутня, который не пожелал лакомиться мертвечиной, а предпочел собственноручно (собственнохоботно) помочь отправиться своей жертве навстречу праотцам….
Волна слабости и малодушия с такой силой накатила на беглеца, что он даже почти всплакнул от жалости к себе. Мозг радостно отозвался, указав, что такая трата влаги стала бы непозволительной роскошью, и вероятнее всего – последней в жизни его обладателя. Штопанный потряс головой, смахнул оцепенение, и не поверил своим глазам – в отдалении, чуть к северу от вон той большой дюны, виднелась тень. Оценив расстояние и размер видимой отсюда тени, путник понял – впереди что-то грандиозное. И он должен выяснить что именно. На дальнейшие раздумья не было времени; чем может оказаться чревато прибытие в это таинственное место Штопанного сейчас тоже не волновало.
– Хуже уже не будет – все-таки нарушил данный самому себе обет (временный) молчания путник. И, в меру своих почти истаявших сил, засеменил меж невысоких горок песка, каждая из которых в любой момент грозилась стать его могильным курганом. До большой дюны оставалось около пяти-семи минут, по самым скромным меркам.
– Только бы это не оказался гребанный мираж, – бубнил под нос, стиснув челюсти, господин Штопанный – только бы не мираж…
Глава 3
* * *
А теперь, позвольте оставить нашего героя и дальше чертыхаться, и бормотать на его пути к желанному, хоть и вызывающему опасение, оазису.
Наш мысленный взор поднимается от тяжелых, источающих вязкий пар песков пустыни, на высоту полета птиц, более благородных и прихотливых, нежели стервятники, терпеливо следующие по пятам Штопанного. Оттуда – еще выше, чтобы перед нами предстала вся территория этой протяженной