Босиком по лезвию клинка. Над бездною людских страстей. Олег Анатольевич Беликов
тяни время, одевайся, и поехали на работу. Нас ждёт машина.
– Слушай, Равиль, да у нас в селе чучел приличнее одевают! – возмутился Семён.
– Ты ведь не в театр с девушкой идёшь, а милостыню просить, – строго сказал сенсэй и молча вышел из спортзала.
Сёме ничего другого не оставалось, как облачится в наряд, честно отработавший свой век и, понурившись, отправиться за учителем. «Хорошо, что меня не видит Ванька Юдин. Это был бы последний день в моей жизни», – подумал Семен. «Замусоленная фетровая шляпа с широкими загнутыми полями, проеденная в нескольких местах молью, послужила бы для Ваньки объектом насмешек и розыгрышей на всю мою оставшуюся жизнь». С этими невесёлыми мыслями Вениаминов подошёл к машине, в которой уже сидели Равиль с шофёром.
– Садись на переднее сиденье, – скомандовал сэнсэй.
Машина тронулась.
– Подбирая тебе место для прохождения практики, я руководствовался несколькими принципами:
1. Место должно находиться недалеко от дома, чтобы ты легко мог добираться туда и обратно.
2. Оно должно быть проходным, то есть многолюдным.
3. Это должен быть перекресток, чтобы в случае каких-то непредвиденных ситуаций у тебя было пространство для манёвра.
Теперь главный тезис, который ты будешь отрабатывать и практиковать: в нашем мире у людей не хватает энергии даже на себя, не говоря уже о других. Поэтому тебе необходимо усвоить, что ты там никому не нужен и всем абсолютно безразлично как ты выглядишь. А негативные эмоции, обусловленные комплексом неполноценности, такие как чувство вины, обида и так далее происходят от собственной слабости. Вот мы и приехали.
Равиль вышел из машины, открыл багажник и вытащил оттуда старый деревянный табурет. Установив его возле ларька в грязном углу, оплёванном и закиданном окурками, со словами «карета подана» пригласил практиканта к новому рабочему месту. Бросив фетровую шляпу к ногам Семёна, и насыпав туда горсть монет, Равиль пообещал к концу дня за ним вернуться. Семён огляделся по сторонам. Справа от него стояло около пяти ларьков, торговавших всякой мелочёвкой, начиная от булавок, шнурков, ручек и заканчивая спиртными напитками. Слева – угол, повернув за который и пройдя примерно квартал можно было попасть к ступенькам метро. Немного не доходя до угла, находился пешеходный переход. На другой стороне улицы Семён увидел два больших магазина. Пешеходы группами и по одному проходили мимо, не обращая никакого внимания на страдальца. Если в толпе появлялись девушки или молодые женщины, Сёма, втягивая шею, прятал под фетровой шляпой от них взгляд. Вот, наконец, первый заработок. Пожилой дед, проходя мимо него, приостановился и, выудив из кармана пару монет, бросил их в шляпу Семёна. Потом подошли два бомжа, которые попросили занять им 10 рублей до завтра, но Сёма, поклявшись всеми святыми, сказал, что у него таких денег нет. Ещё был алкоголик, который просил Вениаминова спеть ему песню, и, не дождавшись, запел сам. Нескончаемый пешеходный поток равнодушно протекал мимо Семёна,