Хроники Расколотого королевства. Fly by Night. Фрэнсис Хардинг
морда, блестящие глаза…
Мошка подхватила Сарацина и подняла над головой. Гусь расправил крылья и взмахнул несколько раз, пытаясь взлететь, но Мошка крепко держала его за лапы. Когда она снова прижала птицу к груди, звериная морда в кустах исчезла.
Чогцы относились к Брехуну и Лихому с суеверным страхом. Местные жители вообще были очень суеверны, они боялись даже кузнеца, якобы тот знается с нечистой силой. Кузнец, в свою очередь, боялся воющей вдовы, та боялась магистрата, а тот боялся двух жутких псов.
Но все без исключения – и Брехун с Лихим в том числе – боялись Сарацина.
В наступившей тишине Мошка расслышала отдаленный шум водопада. А еще до нее долетел слабый голос:
– Полумертвый от голода, лишенный достоинства и брошенный на волю стихий…
Самый большой булыжник во дворе магистрата назывался Позорным камнем. Был он десяти футов в высоту, а формой походил на седло. Долгие века к этому камню приковывали сварливых жен и своевольных дочерей, выставляя их на всеобщее осмеяние. Их имена были выбиты на камне вместе с описанием провинности. Например, «Подёнка Хаксфизер, изжалившая мужа змеиным языком» или «Глотка Снатчел, за беспримерное и неугомонное прекословие».
Края у Позорного камня были неровные, Мошка без особого труда взобралась наверх, откуда как на ладони увидела камень. Рядом поник головой прикованный человек.
Он был довольно упитанным, камзол с блестящими пуговицами едва не лопался на широкой груди. То, что металлические пуговицы он отполировал до блеска, выдавало городского франта. Изящный камзол выглядел грязноватым и помятым, что вполне естественно для такого положения. Рядом в грязи валялись бобровая шапка и парик.
Положение человека было жалким, но он все равно сохранял своеобразное величие. Одной рукой он закрывал лицо, другую грациозно отставил в сторону. Подбородок свисал из-под руки тяжелыми складками, а полные губы были брезгливо поджаты. Человек все время вещал в нарочито театральной манере, будто собственный голос оставался ему единственным утешением.
– Даже раньше, чем пародия в трех актах увидела свет…
Человек тяжело вздохнул и провел рукой по всклокоченным волосам, после чего снова прикрыл ладонью глаза.
– И вот таков конец Эпонимия Клента, оставленного на растерзание диким гусям и прочим лесным тварям…
Внезапно человек умолк и уставился на Мошку распахнутыми глазами.
– Скажи, ты человек?
Уместный вопрос: Мошка была с ног до головы перемазана ржавчиной, сажей и лишайником, к одежде пристали голубиные перья.
Она лишь кивнула.
– Чего тебе надо?
Мошка уселась на камне поудобнее, свесив ноги, и сказала:
– Мне нужна работа.
– Боюсь, суровые обстоятельства лишили меня финансов, а заодно и благородной возможности… Ты сказала, работа?
– Да, – кивнула Мошка. – У меня есть ключи от кандалов, и я тебя освобожу, если дашь мне работу и возьмешь с