Дело – труба!. Наталья Александрова
было темновато и грязно. Здесь царил устоявшийся запах бензина, солярки и машинного масла и стояло несколько машин, находящихся в разной степени ремонта или распада, вокруг которых валялись в живописном беспорядке всевозможные детали и инструменты.
Схожая картина бывает почти во всяком гараже, но если в гараже Уха машины были по большей части дорогих, продвинутых фирм и самых современных моделей, то в этом гараже стояли старые, давно вышедшие в тираж автомобили, некоторые из которых вряд ли были способны самостоятельно передвигаться по городским улицам. Да что там – они вряд ли могли выехать из гаража.
При желании на базе этого гаража можно было организовать небольшой музей ретроавтомобилей.
Дядя Паша провел гостей через гараж и вошел в маленький закуток, где стояли старый колченогий стол, под одну ножку которого для устойчивости была подложена сложенная в несколько раз бумажка, шкафчик, выкрашенный выцветшей тускло-зеленой масляной краской, и пара табуреток.
– Выпить не хотите? – предложил дядя Паша, доставая из шкафчика бутылку.
– Что ты, дядя Паша, я же за рулем! – отмахнулся Ухо.
– Может, друг твой хочет?
– Нет, он тоже за рулем…
– Что, вы оба один руль крутите?
– Да нет, его машина тут, поблизости стоит. И мы, дядя Паша, вообще-то по делу…
– Вы, молодые, всегда по делу… – вздохнул дядя Паша. – А жить-то когда будете? Так и пройдет жизнь мимо вас, а вы и не заметите… Ну, вы как хотите, а я выпью, я не за рулем… – Он налил себе маленький стаканчик и лихо опрокинул его. – Вы, молодые, всегда… хотя тебя, Ухо, я сильно уважаю, – продолжил дядя Паша, заметно повеселев. – Уж больно ты в машинах хорошо разбираешься… ну, коли по делу – говори! Для тебя я все! Все, что только пожелаешь…
– Дядя Паша, – Ухо доверительно понизил голос, – скажи, кому ты дал вот этот номер? – и он показал старику бумажку с номером злополучного внедорожника.
– Чегой-то… – Дядя Паша достал из кармана спецовки очки с треснутым стеклом, водрузил их на нос и внимательно уставился на бумажку.
Затем он поднял глаза на Ухо и сказал заметно протрезвевшим голосом:
– Не, это не мой номер.
– Дядя Паша, не валяй ваньку! – оборвал его Ухо. – Ты же меня знаешь, я просто так не болтаю. Если пришел к тебе, значит, заранее все проверил. И номер этот твой.
– Ну, может, и мой… – завилял старик, – да только я не помню, кому его дал… мне знаешь, сколько лет? У меня память уже не та, что прежде… прежде-то я все помнил, а теперь…
– Дядя Паша, не заливай! Я знаю, что у тебя память получше, чем у любого молодого! Скажи, кому дал этот номер!
– Ну, Ухо, ты же знаешь, как я тебя уважаю… – канючил старик. – Я для тебя все, что хочешь… ну, буквально почти все! Но тут такое дело, что я никак не могу…
– Да почему не можешь-то, дядя Паша? Скажи толком. Боишься, что ли, кого?
– Я? – возмущенно воскликнул старик. – Боюсь? Да я никогда… да я никого… ну да, боюсь! Жить-то, Ухо, всякому хочется, а в мои годы – даже больше… мне, может, всего несколько годков