Утерянное Евангелие. Книга 1. Константин Стогний
дознавателя заходили.
– Да! О смутьяне и отступнике Иешуа!
– Но вы и так убили его. Этого мало?
– Это было не убийство, а справедливая казнь! Или ты считаешь, что власть Рима…
– …Мой муж был плотником, – тихо перебила Шаула Мирьям. – А Иешуа – сыном плотника и никому не делал зла.
– Тогда скажи, почему твой сын Иешуа, сын Иосифа из Назарета, семнадцать лет не приходил на праздник Пасхи в Храм, как полагается любому благоверному иудею?
– Он всегда был где-то в дальних краях с караванами.
– Где бродяжничал и попрошайничал. Да? – с издевкой спросил Шаул.
– Где учился у Всевышнего постигать мир, – смиренно произнесла женщина. – В Египте, в Пальмире и Вавилоне, в Херсонесе Таврическом и в Танаисе Скифском…
– …И там он начал свои безумные проповеди! Да?
– Там он вел беседы с мудрецами о Боге, о жизни, о смерти.
– Как христианский сектант… – продолжал язвить раввин.
– …Как ма[1], – поправила раввина Мирьям.
– Учитель, – усмехнулся раввин. – Откуда же вернулся последний караван этого учителя?
– Из Александрии на реке Гифасис, это в Индии, – продолжала рассказывать Мирьям, не обращая внимания на издевательский тон Шаула.
– …Ты сумасшедшая! Как и вся ваша секта христиан! – не выдержал дознаватель Синедриона. – Вы украли труп вашего предводителя и растрезвонили всем о том, что он воскрес! Вы несете смуту и заслуживаете смерти!
– Что ты знаешь о смерти, рав Шаул? – вдруг спросила Мирьям и писец от испуга выронил свое «перо». Услышать такую дерзость из уст простой иудейки было равносильно грому среди ясного неба. Сам Шаул онемел от неожиданности.
– Ты ведь не жестокий человек? – вдруг мирно спросила женщина. – Я вижу. Ты просто играешь роль, которая тебе выгодна. Ты возомнил себя жестоким после того, как еще юношей убил выводок щенков, отнеся их к речке, подальше. Чтобы никто не слышал… Помнишь, ты хотел испытать короткий меч, который подарил тебе твой дядя?
Шаул слушал с открытым ртом. Мать смутьяна Иешуа вещала о том, что произошло около двадцати лет назад и о чем знал только сам Шаул.
– Тебе казалось, что ты был один. Но ничто не может укрыться от глаз Господа. Что ты знаешь о смерти?.. Затем ты убил множество врагов, потом отправлял на смерть тех, кого считал врагами. Но твой первый грех – кровь невинных маленьких шерстяных комочков – положила начало этому порочному кругу.
Писец уже продолжал скрести в папирусе, закрыв глаза рукой. Слушать такую крамолу было выше его сил. Шаул сидел молча, уставившись в одну точку, а Мирьям продолжала:
– Ты думал о смерти как о наказании… Но ты ошибся, рав Шаул. Ты и твой Синедрион.
– Как?.. – тихо произнес Шаул.
– Он был у меня… – открыто сказал Мирьям. – Уже после казни. Я плакала… А Иешуа сказал: «Прости им. Не ведают, что творят. Они свершили благо. Так было предначертано в Писании. Ведь я умер также и за их грехи…»
Писец в углу отбросил свое орудие письма и закрыл лицо ладонями.
– Откуда ты узнала