Тайна горного озера. Фёдор Быханов
росы.
Эта серебристая влага, выпавшая в тайге после прошедшей, довольно прохладной ночи, обильно покрывала сейчас все вокруг: траву, листья кустарников, иголки кедров и пихтачей. И даже, выпиравшие из утоптанной земли, круглые гальки на пешеходной тропе.
Вот по нему-то – единственному пути в дремучих зарослях дикой природы и спешил озабоченный топтыгин, флегматично переваливаясь со стороны в сторону упитаной тушей.
И только острые клыки в, раскрытой от вожделения, пасти, да мощные когти, оставлявшие царапины даже на камнях, напоминали о совсем не миролюбивом нраве зверя. Правда сейчас, вовсе не походившего на себя прежнего – безоговорочного хозяина тайги.
Явно потеряв былую осторожность, медведь неумолимо спешил вперед.
Так торопился, что уже не принюхивался к запахам и не озирался по сторонам. Как обычно делал в поисках добычи или примет возможной опасности.
Сейчас он просто двигался по самому верному пути к манящей цели, выбрав для этого тропу, протоптанную охотниками и туристами.
Вот и очередная группа их, ставшая лагерем у последних кедров перед долгим травянистым подъемом к перевальной седловине, была готова продолжить движение. Но, что – то тревожное и людей охватило этим ранним часом.
Туристы и сами по себе медлили, собирая рюкзаки и вещи бивувка, тут же вообще оторопели полным своим составом. Замерли все во главе с верховым проводником, с двумя его лошадьми и даже звонкоголосой, обычно, лайкой Керзоном. Теперь собака, боязливо поджав хвост, терлась рядом с хозяином, когда мимо них, важно прошествовал громадный зверь. Не удосужившийся даже на то, чтобы просто рявкнуть упреждающи на неожиданное препятствие.
Происходило как будто так и должно было быть – медведь выпонял некую миссию, мешать которой не мог никто, оказавшийся на его дороге.
Исчез он столь же стремительно, как и появился. Оставив после себя, на росистом грунте между камнями, глубокие отпечатки лап, как свидетельство тому, что вовсе не привидился испуганным очевидцам, упитанный мишка на его последнем пути к горному озеру.
Дольше других, задумчиво смотрел во след косолапому, одетый совсем не так как другие – штормовочное братство, самый важный в компаниии – проводник. Несмотря на теплую погоду, на нем был, гремящий при каждом движении грубым брезентом, плащ-палатка, доставлявший особое удовольствие старику-алтайцу.
Остальные уже переглядывались между собой, словно ища подтверждения увиденному, а проводник продолжал глядеть только туда, где за поворотом тропы, нырнувшей в очередной увал, исчез виновник общего переполоха.
Ожил старик лишь тогда, когда истома запоздалого страха охватила лошадей. И ту, на которой, перед тюком с грузом сидел хозяин, и другую – навьюченную еще большим количеством рюкзаков.
Нерадостно – как бы извиняясь за допущенную промашку, тявкнула собака.
Потом, лайка бодрее попробовала голос.
Залилась на все урочище звонким лаем, не напоминавшем, однако, стремление тут же пуститься в догонку за грозной дичью.
– Будет тебе, Керзон проклятый, – незлобиво, все понимающе, осадил его хозяин. До того мгновения не сводивший глаз с медведя, пока тот не скрылся в таежной зелени.
Потрепав успокаивающе и лошадь по, все еще напряженной, шее, он произнес слова уже не для собственной «свиты», а для спутников:
– Миновала беда!
После чего спрыгнул, как молодой на землю с лошади и принялся снимать с седла плклажу.
Сбросил сначала один мешок со своей послушной лошадки, а потом снял и все, что прежде успел навьючить на вторую «тягловую силу».
После чего у ног коновода оказались все, доверенные ему, рюкзаки с самым тяжелым содержимым туристического скарба клиентов – консервными банками, палатками и прочим.
– До завтрашнего утра с места не трогаемся! – категорично заявил конюх, завершив разгрузку.
Потом, видимо, догадался, что необходимо бы и популярно объяснить причину своих самовольных действий. Что и сделал, но при этом обращаясь сразу ко всем, а не только, к озадаченному не меньше других, руководителю:
– Пойдем дальше попозже медведя. Если, конечно, сами не желаем, вот как он, попасть духу в лапы!
Уверенность в том, что никто не станет ему перечить, явно читалась на лице человека, прежде еще не успевшего дать повод, подозревать его ни в малодушии, ни уж точно – в слепом суеверии и поклонении перед темными силами.
Хотя знакомство туристов со своим будущим проводником было явно не шапочным. Оно состоялось еще за несколько дней раньше и имело вовсе не случайный характер.
…До этого, с момента выхода по маршруту от поселка Чибит, беспрекословно следовали за своим «Дерсу Узала», как назвали своего местного провожатого, начитанные сельские школьники.
Впервые попавшие в самое сердце Горного Алтая, они были искренни рады участию в мероприятии столь бывалого человека. И еще этим утром все без оговоросно всерьез считали:
– Нет более