Большие воды. Мадлен Л`Энгл
p>
– На Бали. На Фиджи. Где-нибудь, где тепло.
Один из мальчиков связал шнурки вместе и повесил коньки на шею.
– Правда, что ли? Со всеми этими туристами?
– Ага, и со всеми модными пляжными богатеями.
– И со сливками общества.
– И с любителями мусорить повсюду.
Игроки расходились по домам.
– Я думал, ты любишь зиму, – сказал Сэнди.
– Я к середине марта от нее устаю.
– Но ты же не серьезно насчет уехать в туристический рай?
– Ну, может, и нет. Может, я и захотел бы – но в давние времена, до демографического взрыва. Ладно, есть хочу – умираю. Погнали домой.
Когда близнецы добрались до старого белого дома в нескольких милях от деревни, снегопад стал ослабевать, но ветер все еще дул. Братья зашли через гараж, мимо лаборатории матери. Стянув куртки, они закинули их на вешалку и ворвались на кухню.
– Эй, есть кто живой? – позвал Сэнди.
Деннис указал на лист бумаги, прижатый магнитом к холодильнику. Они подошли поближе и прочитали:
«ДОРОГИЕ БЛИЗНЕЦЫ, Я ПОВЕЗЛА МЕГ И ЧАРЛЬЗА УОЛЛЕСА В ГОРОД К СТОМАТОЛОГУ НА ОСМОТР. ВАША ОЧЕРЕДЬ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ. И НЕ ДУМАЙТЕ ОТЛЫНИВАТЬ. ВЫ ОБА ТАК БЫСТРО РАСТЕТЕ В ЭТОМ ГОДУ, ЧТО ЗА ЗУБАМИ НАДО СЛЕДИТЬ.
Сэнди свирепо оскалил зубы:
– У нас сроду не бывало дырок!
Деннис скорчил схожую гримасу:
– Но мы растем, это точно. Чуть-чуть осталось до шести футов[1].
– Спорим, если сейчас померить, то будет уже больше?
Деннис открыл холодильник. На керамическом блюде лежала половина курицы, а рядом записка: «Verboten![2] Это на ужин».
Сэнди вытащил лоток.
– Ветчина годится?
– Пойдет. С сыром.
– И горчицей.
– И нарезанными оливками.
– И кетчупом.
– И маринованными огурцами.
– А помидоров нету. Наверняка Мег извела на бутерброд с беконом и салатом.
– Тут кусище ливерной колбасы. Мама ее любит.
– Фу, гадость!
– Да ладно, со сливочным сыром и луком пойдет.
Они вытащили все продукты на кухонный рабочий стол и нарезали толстыми ломтями свежий, только из духовки, хлеб. Деннис сунул нос в духовку и принюхался к яблокам, пекущимся на медленном огне. Сэнди посмотрел на стол, заваленный книгами и тетрадями Мег.
– Она отхватила куда больше своей доли стола!
– Она в колледже, – вступился за сестру Деннис. – Нам столько не задают, сколько ей.
– Угу, а меня бы достало каждый день туда-сюда мотаться.
– Она же водить любит. И хоть возвращается пораньше.
Деннис бухнул свои книги на большой стол.
Сэнди заглянул в одну из открытых тетрадей Мег:
– Нет, ты только послушай! Неужели и у нас в колледже будет такая же фигня? «Представляется вполне очевидным добиологическое существование протеиновых предшественников полимеров, а следовательно, первичные существа не были альфа-аминокислотными». Надеюсь, она сама-то понимает, о чем пишет. Я лично ничегошеньки не понимаю.
Деннис перелистнул страницу:
– Ты на заголовок посмотри. «Вопрос на миллеон: курица или яйцо, аминокислоты или их полимеры». Может, она математический гений, но с правописанием у нее до сих пор не очень.
– В смысле, ты понимаешь, о чем она? – спросил Сэнди.
– Догадываюсь. Слышал же, мама с папой спорят за ужином: полимеры, виртуальные частицы, квазары и все такое. Ну и это из той же серии.
Сэнди уставился на близнеца:
– Ты чего, все это слушаешь?
– Конечно. Почему бы и нет? Нипочем не угадаешь, когда тебе пригодится какая-нибудь бесполезная фигня. А это что за книжка? Про бубонную чуму. О, это для меня, я же будущий врач!
Сэнди бросил взгляд через плечо:
– Она историческая, а не медицинская, дурачина.
– А знаешь, почему юристов никогда не кусают змеи? – спросил Деннис.
– Не знаю. И мне начхать.
– Слушай, это же ты хочешь стать юристом. Ну давай! Почему юристов никогда не кусают змеи?
– Сдаюсь. И почему же?
– Из профессиональной солидарности.
Сэнди скривился:
– Очень смешно. Ха-ха.
Деннис шмякнул поверх толстого ломтя ветчины горчицу.
– Когда я думаю, сколько нам еще учиться, я почти теряю аппетит.
– Почти.
– Ну, не совсем.
Сэнди открыл дверцу холодильника и стал высматривать, чего бы еще водрузить на бутерброд.
– Мы, похоже,
То есть до 1 метра 80 сантиметров. В футе чуть больше 30 сантиметров.
Запрещено!