Уникальная картина мира индивида и ее отображение на тексты: на примере текстов людей, совершивших ряд суицидальных попыток. Марина Новикова-Грунд
личности, так и беспредельное разнообразие жизненных ситуаций, не хочется думать, что оно сводится к всего лишь элементарной схеме, вновь и вновь саморепрезентирующейся и создающей иллюзию бесконечности. Предложенная процедура как раз и ограничивает эту бесконечность, требуя выделить небольшое число исходных текстов, а затем отмечать только «новые» по отношению к исходной гипотезе. Но один из этапов процедуры все же практически неприменим для акта самонаблюдения говорящего над собой. Это манипуляция с предложением таких тем, которые бы препятствовали «возвращению» к повтору, выявленному в исходной гипотезе, и создавали бы возможность построить оппозицию к повтору.
Что касается слушающего, то, по-видимому, он тоже замечает лишь часть повторов, а полностью выделить и расшифровать их он может только при применении формального метода. Сама возможность заметить повторы, с тем, чтобы построить затем исходную гипотезу, связана для слушающего с двумя факторами. Первый из них – это чувство превосходства по отношению к говорящему. В наблюдении, использованном в качестве модели, бесконечные однообразные «возвращения» к компонентам ситуации «перелом» и нелепая фраза о большом псе, который мог бы сломать лапу, создавали для слушающего комический эффект, связанный с личностью говорящего. Другими словами, слушающий иронизировал, смеялся над говорящим и ощущал себя в позиции: Он другой = Я лучше. Ощущение его другим собственно и было вызвано «позицией эксперта»: тем фактом, что он не замечает, а я заметил, то есть мне удается то, что не удается ему. Именно это ощущение сравнительной успешности придавало слушающему ту проницательность, которая почти полностью отсутствует в отношении собственных высказываний.
Второй фактор – это специфическая семантика повтора. Микросюжет опасности, боли, болезни, смерти всегда привлекает внимание слушающего и относится к разряду фильтров (подробнее: Новикова-Грунд, Психосемиотика). Если бы повтор не был связан с этой семантикой, а представлял собой нечто нейтральное, вероятность того, что слушающий заметит его в спонтанном тексте, не прибегая к формальной процедуре, была бы значительно ниже. Так, практически незамеченными проходят в спонтанных текстах синтаксические повторы.
Синтаксические повторы.
Синтаксические повторы гораздо менее заметны, чем повторы сюжетов и микросюжетов. Не будет преувеличением считать, что они выявляются только при применении формальной процедуры. Расшифровке же без ее применения они вообще не подлежат – интуитивно они практически не регистрируются.
Если вернуться к уже рассматривавшемуся спонтанному тексту Г., то можно увидеть в этом тексте ряд синтаксических повторов – это разнообразные конструкции, не содержащие агенса. Агенс – это термин из теории глубинного синтаксиса. Он обозначает синтаксическую позицию, в которой стоит слово, называющее того, кто совершает действие.
Примером