Иван Грозный. Царь, отвергнутый царизмом. Сергей Кремлев
в государственные дела.
Вышло, однако, иначе.
С конца 1550-х годов в государственную и общественную жизнь Московского государства вошла особая внешняя война – война, которую Россия повела вначале с Ливонским орденом, а фактически – со всем Западом, за право свободной балтийской торговли, чему препятствовали на северо-западе орденская с 1347 года Нарва, а на западе – орденские земли с закрытыми для русских Ревелем и Ригой. Уже в ходе войны – с 2 февраля 1565 года, Иваном был учреждён особый режим опричнины, разделивший государство на две части: «земщину» и царский удел – «опричнину», каждая часть – со своими порядками, аппаратом управления и даже войском. Опричный режим сохранялся до 1572 года и будет предметом отдельного нашего внимания.
Митрополит Филипп Колычев сразу же выступил против опричнины. Причём упрямый и резкий, с боярским гонором, Колычев грозил отказом от кафедры, если царь не откажется от опричнины. В статье А. М. Сахарова, А. А. Зимина и В. И. Корецкого, опубликованной в коллективной монографии 1989 года ««Русское православие: вехи истории», справедливо отмечалось, что «вводя в стране опричные порядки, правительство Ивана IV ставило перед собой задачу искоренения «боярской крамолы»», и что по существу «дело шло о борьбе с последними уделами и другими остатками феодальной раздробленности». Далее же было сказано следующее:
«Главное, что побудило митрополита столь настойчиво противоборствовать опричнине, – это сопротивление руководства церкви централизаторской политике Ивана IV, посягнувшего на церковные богатства и привилегии…
Опричнина отталкивала своенравного Филиппа не только как главу русской церкви, но и как одного из тех Колычевых, которые уже давно были известны своими удельными и децентрализаторскими симпатиями».
Кончилось тем, что Иван 4 ноября 1568 года импровизировал заседание земского собора, где Филиппа лишили сана. Вскоре тот был сослан в Тверской монастырь, а в декабре 1569 года – как сообщают источники, задушен одним из крупных деятелей опричнины Малютой Скуратовым. Затем последовал почти полный «перебор» церковных иерархов. В цитированной выше статье при этом признавалось, что «дело Филиппа нельзя сводить к конфликту между ним и Иваном IV». Авторы поясняли:
«Это была борьба сначала великокняжеской, а потом царской власти за включение церкви в государственный аппарат. Неизбежность и закономерность этой борьбы определялась тем, что русская церковь в XVI веке представляла собой один из наиболее ярких рудиментов феодальной раздробленности, без трансформации которого не могло быть и речи о полном государственном единстве».
Сказано и с пониманием сути проблемы, и – в точку! Причём ясно, что в летописях, ведение которых относилось к задачам церкви, царя Ивана после репрессий против церковников изображали вряд ли объективно.
Что же до Ливонской войны, то она – с тем или иным составом враждебных России сил, сопровождала всё