Тики Ту. Алексей Владимирович Баев
Агафонов тоже улыбнулся.
– Редко, когда со слугами такие отношения, – сказал он. – Обычно хозяева держат их на расстоянии. И строят. Умницами уж точно не называют.
– Что вы, Михаил, какие слуги? – вскинула брови Аль-Заббар. – Ниночка Клюжева – моя племянница. Крутая! Характерная! Поссорилась с матерью, хлопнула дверью. Вот… Не брошу ж я девочку на улице? Живёт у меня. Пока не помирятся. А кухня – её собственная инициатива. Типа, чтоб не совсем нахлебница. Ох, дети…
Реплику про «ох, дети» Миша пропустил мимо ушей. Резанула слух знакомая фамилия.
– Клюжева? – встрепенулся Агафонов. – Простите, она никем не приходится профессору… Фёдор Алексеичу? Из Института мозга?
– Приходится, – кивнула Светлана. – Дочь. Вы знакомы с Федей?
– Причём, неплохо, – не стал темнить Миша. – Как раз вчера был у него. Консультировался по поводу вашего случая.
– Да что вы говорите? – саркастически воскликнула Аль-Заббар. – Ой… Извините меня, Михаил. Просто Фёдор – я надеюсь, это останется между нами – обычный карьерист от медицины. Плюс – непроходимый тупица. При том, самовлюблённый до ужаса. Если б не его отец, который был действительно выдающимся психиатром, Клюжев в лучшем случае сидел бы сейчас на телефоне доверия и убеждал депрессивных юнцов поверить в тот факт, что жизнь намного приятнее смерти. Простите ещё раз. Кстати… Вы с Таней… С его женой насчёт Дареньки не говорили?
– Нет, – покачал головой Агафонов. – А она в теме?
– Понимаете, Михаил, – Светлана Владимировна на пару секунд задумалась. – Как бы это вам сказать-то?… Таня – неплохой человек, но, занявшись несколько лет назад этими своими штучками… какой-то прикладной магией, что ли? – она здорово изменилась. В общем, я склонна полагать – и не бездоказательно, заметьте, – что несчастье, произошедшее с Дарией – её рук дело.
– Её рук дело? – не поверил Миша.
– Я имею в виду вот что. Сестра здорово поспособствовала тому, чтоб Дарька погрузилась в себя, – пояснила Аль-Заббар. – Она… Раньше я не верила во все эти бредни с чернокнижничеством, но теперь, после всего, даже не знаю, что и думать.
– Татьяна Клюжева ваша родная сестра? Или двоюродная? – уточнил Миша, вспоминая вчерашнюю «Берёзу».
Боже, как они со Светланой непохожи.
– Единоутробная. У нас приличная разница в возрасте, – ответила Аль-Заббар. – Наша мама вышла замуж за моего папу, когда Тане было лет восемь. Там вообще была жуткая история. Её первого мужа, Власа Степановича, огульно обвинили. По обычному доносу, кажется. Погиб в лагерях… Время такое было. Страшное… Мой папа всегда относился к Танюшке, как к родной. На моей памяти ни разу ни то, что не прикрикнул, неласковым взглядом не обидел. Даже я, дурочка сопливая, иногда ревновала… Но гены…
– Гены? – переспросил Агафонов.
Он здорово заинтересовался семейной историей. Более того, интуитивно почувствовал, что между нынешним состоянием Дарии и фамильными тайнами имеется какая-то связь. Как бы всё осторожненько выведать? И с «Берёзой» надо поговорить. Без Фёдора