Нечаянные деньги. Галина Гонкур
кто-то же должен зарабатывать деньги, чтобы с голоду ищущим не помереть.
* * *
Капель шарашит по металлическому отливу подоконника изо всех сил. Какая поздняя в этом году весна! Уже конец марта, а снегу еще полно, и тает он только днем, очень постепенно. А ночью по-прежнему заморозки. Утром еле выезжаю из поселка. Тут ещё проблема, конечно, в моей старой резине, у которой только название, что зимняя, а на самом деле она – откровенно лысая. Но толку этот факт осознавать: денег на покупку новых колес всё равно нет. Может, на следующий год я их заменю, если премию дадут.
Деньги на оплату коммуналки пришлось взять у Ивана: обе кредитки выдоены до дна, а занимать уже не у кого – итак всем должна. Неприятно, конечно, брать деньги на выживание твоей семьи у любовника, ну, а что делать?
– Ась, я вот все жду, когда тебе так жить надоест, – Иван пил свой любимый кофе с мороженым через трубочку и на меня не смотрел: понимал, что говорит неприятное. Понимал, но всё равно говорил. Сам он называет это честностью и искренностью в отношениях.
Вообще, сегодня я не планировала с ним встречаться. Во-первых, устала очень: за выходные так и не удалось выспаться и отдохнуть, столько уборки и стирки накопилось, а от мужиков моих помощи-то не дождешься. Во-вторых… Да не было никакого «во-вторых»! Просто – не было у меня сегодня запала и настроя на встречу с Иваном. Для любви настроение нужно, кураж какой-никакой. Даже просто для свидания. Чтобы очаровывать, удерживать, манить и соблазнять. А у меня все силы ушли на сумасшедшую с ее газом из розетки, шепоток коллег за спиной (змеюки подколодные, обсосали мне все косточки вдоль и поперёк – думают, что я не слышала!) и переживания по поводу долга за газ.
– Вань, ну, инерция, плюс ребенок, ты ж меня с таким приданым, поди, не примешь, – очень хочется, чтобы вот тут он спорить начал. Дескать, да я тебя, да с любым наследством! Да мне жизнь без тебя не мила! Да как ты могла, и всё такое. Но у Ивана во всех разговорах свой собственный сценарий.
– Нуу, ребенком твоего сына уже трудно назвать, 19 лет всё-таки, как-никак, или 20 уже исполнилось, напомни? – Иван усмехнулся в ответ уголком рта, аккуратно распределяя корицу по молочной шапке над кофе. – Парню уже пора от мамкиных забот отказаться, начать свою собственную жизнь строить. Да и отец у него, вроде как, имеется!
Красивый он мужик. И в постели – не чета Робу, который давно уже ни рыба-ни мясо в этом смысле. Но почему же у меня такое ощущение, что меня не в жены вербуют, а в прислугу, в замену маменьки его покойной, которая была «приди-подай-поди вон!» для сына-именитого хирурга? Ну, с тем только отличием, что я еще и секс-услуги должна буду предоставлять, в отличие от маменьки. Хотя, может, зря я придираюсь? По крайней мере, от долгов избавлюсь, вещи начну себе покупать не в секонде (строго в пятницу, ибо по пятницам там максимальная скидка!), а в нормальных магазинах. И отпуск проведу не вверх задом на грядках с помидорами и огурцами, в обеспечение зимней засолки, а хотя бы на берегах Черного моря.
– Если тебе жалко