Поминуха в Кушмарии. Сергей Евстратьев
Георгий Васильевич. Юбилеи бывают у начальников да знатных людей, а эти цветы на поминки.
Анна взяла у прокурора целлофановый пакет. Прокурор посмотрел по сторонам, увидел крышку гроба, венок:
– У тебя горе?
Анна вызволила трехлитровую банку из пакета:
– Вам какой квас: для окрошки, замы или пить?
Георгий Васильевич, привыкший добиваться ответа на свои вопросы, начал допрашивать Анну:
– Кто-то умер?
– Никто. Так какого квасу?
– Оставь квас. Любого. Какого рожна здесь гроб? Зачем он? Анна искренне удивилась:
– Отпевать без гроба как? Поминки не признают. Георгий Васильевич снял шляпу:
– Ничего не понимаю. Никто не умер. Тогда какие поминки и кого отпевать?
Улыбка Анны погасла:
– Меня отпевать будут.
– Но ты же живая!
– Не имеет значения.
Георгий Васильевич надел шляпу:
– Анна, объясни толком!
Допрос утомил Анну, и она направилась к беседке. Села на скамью возле столика. Обмахнула тряпкой другую скамью, пригласила дознавателя:
– Присаживайтесь. Вы знаете, все мои родные – на том свете. Царствие им небесное! – Анна перекрестилась и продолжила. – У меня из близких родственников, кроме Митеньки, никого нет, а где он? Когда появится? Не знаю. Чувствую себя все хуже и хуже. Никому старая квасница не нужна. Поминки будет справить некому, а уйти хочется по-людски. Я и решила сама себе устроить поминки. Может, доброе слово услышу на прощание. Пускай и не от родных. Всё на том свете веселее будет. Как семь человек соберутся, сядем за стол.
– Анна, кто надоумил? Скажи, привлеку к ответственности. Законопослушные люди так не делают. Твой поступок – как самоубийство. На тебе крест, спроси в церкви, скажут: самоубийство – грех перед Богом.
Анна насупилась:
– Батюшку Николая пригласила, придет – спрошу. Голубцев я наделала, маслины купила. Соседки уже в доме. Почин – дело дорогое. Да и Васику постоянно говорит: кто первым к прилавку подходит, тот и выигрывает. Вы первый пришли.
Прокурор насторожился:
– К какому прилавку? Ты на что намекаешь? Анна опешила:
– Господь с вами, Георгий Васильевич! Просто присказка к слову пришлась. Извините. Вы уже сколько лет мой постоянный покупатель. Я вас глубоко почитаю. Уважьте старую.
Прокурор смягчился:
– Уже пятый год пошел моего квасного хождения. Скажу честно, бывает настроение паршивое, с женой поцарапаемся, дети, – законник махнул рукой, – с маленькими заботы, с большими проблемы. А пару тарелок окрошки из твоего кваса да с хлебушком домашним покушаешь – оживаешь. Не понимаю, почему ты такого кваса не делала, когда на заводе цехом управляла?
Анна успокоилась, поправила на голове платок, одернула безрукавку:
– Квасок, что вам нравится, души и размеренности требует. На заводе что главным было? План и победа в социалистическом соревновании, как сейчас – прибыль и