Майор Снежина. Старые дела. Ирина Грачиковна Горбачева
удивлённо поинтересовался у него Андрей, – с чего такая расслабуха?
– А, друг объявился, – пьяно ответил Борис, – да какой ты друг, ты бросил меня в самый трудный момент, ты променял меня на бабу, – он хотел запустить в Андрея пустым бокалом с остатками коньяка, но тот вовремя перехватил его руку.
– Тихо, тихо, Боренька, давай без рук. Скажи как отец? Как его здоровье? Его выписали из больницы?
– А! Тебя теперь интересует его здоровье? Из больницы выписали.
– Давай, я тебя положу на диван, ты проспись, а я позвоню твоему отцу и всё узнаю сам.
– Сам, сам с усам, – пьяно бормотал Борис, – позвонит он отцу. Отец слова тебе не скажет!
– Это почему?
– Почему? Потому что папа лежал в больнице с инсультом.
– Что произошло? Говори подробно, что произошло, пока меня не было?
– Ничего, просто мы разорены. Всё «фенита ля комедия».
– За десять дней такие изменения? Подробней рассказывай.
– Ха-ха-ха! За десять дней? Проснулся? Подробней тебе надо? Думаешь, это всё так десять дней, раз и конец Кучумовым? Это началось задолго до твоего Парижского турне.
– Как? Почему ты молчал?
– Я молчал? Нет, просто мой лучший друг меня не слышал. Он был сильно увлечён своей новой пассией. Кстати, у вас там как, всё отлично?
– Не отвлекайся. Что ты думаешь обо всём этом? Надо всё выяснить.
– Андрюша, что тут думать. Нас кто-то заказал. Это ясно без всяких выяснений. Эти грязные журналюги, эти… мало им нашего разорения, так они ещё припомнили отцу девяностые. А последней удавкой стало, – Борис встал с дивана, на который его уложил Андрей, подошёл к столу и допил коньяк, – у нас произошло отравление. Уже десять человек госпитализированы, ждём новых госпитализаций, – серьёзно сказал он.
– Чем они отравились?
– Не знаю. В основном отравились те, кто заказывал бизнес ланчи и вино. Идёт проверка, ты же видишь, ресторан закрыт, все продукты опечатаны.
– Только в этом ресторане?
– И в остальных двух. Всё. Это конец. Отца затравили его прошлым, а когда он узнал об отравлениях… Всё, Андрюха это конец.
– Так всё-таки, какие мысли по этому поводу?
– Мысли? Мысли разные. Могли конкуренты. Это же акулы, им нас заглотить, запивать не надо. Могли отголоски девяностых. Должен был выйти из отсидки один кадр, у него с отцом были дела в своё время. Но это мои предположения. Всё может быть. Кто-то же заказал.
– Дела…
– Сейчас исками нас закидали, ты хоть в этом поможешь, а то так сказать потерпевшие такие суммы материального ущерба предъявляют… или ещё куда свалишь? На Канары, например?
– Хватит тебе ёрничать. Я, кажется, втрескался по-настоящему.
– Быстро, быстро ты сгорел под чарами незнакомки.
– Ты это о чём?
– А что, за такой короткий срок ты успел и всё узнать о ней и втрескаться?
– Борь давай так, подозревай, но знай меру. Или теперь всех без разбора будешь подозревать?
– Буду.