Акула в черном небе. Дмитрий Геннадиевич Федюшин
и не будь я так терпелив к холоду, предстоящие 10-20 минут показались бы мне необычайно долгими. Однако время пролетало незаметно, пустым, невидящим взглядом я бороздил до тошноты знакомый ландшафт.
Вдруг мне на глаза попался сложенный вчетверо листок бумаги, лежащий на скамейке остановки. Ничего особенного, просто чистый листок. Если там и было что-то написано, то внутри, да и вряд ли это что-то интересное, скорее всего какой-то школьник забыл самостоятельную работу. Однако ко мне сразу же пришла мысль, что это тот листок, который я находил в пакете почты.
Вот теперь я почувствовал страх, он незаметно сжал внутренности в тугой комок. Мне снова показалось, что окружающая реальность пошла трещинами. Словно, из темных недр бытия, не видимых человеческому глазу, на мир влияли неведомые властелины, расшатывая его.
В голове опять зазвучали отвратительные фразы из текста. Промелькнуло желание взять листок в руки и развернуть, чтобы окончательно удостовериться, что это именно он, но тут в противовес выступила логика, утверждающая, что это невозможно. Плюс у меня без всяких причин возникло опасение, что если это действительно тот листок, то в нем обязательно скрываются новые сюрпризы.
Так я и стоял, пока ждал маршрутку, поглядывая на скамейку, терзаясь сомнениями и временами погружаясь в ассоциативный поток мрачных картин.
4
Следующий день был выходной, и я поехал навестить брата. Как и в прошлый выходной и в позапрошлый, как, впрочем, почти во все выходные за последние годы.
Ворота психбольницы, как всегда, открывал не сторож, а один из пациентов, которые по очереди дежурили. Охранник оставался на КПП, к чему ему выходить на улицу в такой холод. К чему ему вообще лишний раз напрягаться, ведь дело было не в холоде, летом ворота тоже открывали пациенты.
Впустив меня через дверь, врезанную в широкие металлические створки ворот, на меня странно посмотрела женщина неопределенного возраста. Ни одна из эмоций, которые мы встречаем в жизни за этими воротами не соотносится с этим взглядом, потому его невозможно охарактеризовать, имея за плечами лишь опыт из внешнего мира. Да и была ли там эмоция? В глазах отталкивающе светилась пустота, а лицо, обрамленное растрепанными волосами, с тонкими, непомерно длинными губами имело какое-то карикатурное выражение, как клоунская улыбка.
Женщина проводила меня взглядом до КПП и затворила дверь. Она вполне могла убежать в этот момент. Впрочем, стоя здесь, у нее уже было много шансов, но она почему-то не убегала. Почему? Не знаю, но думаю, будь такой риск, охранник не ставил бы ее у ворот.
Не успел я дойти до корпуса, как у женщины появился очередной шанс. На этот раз пришлось полностью открывать ворота и на территорию больницы въехала бело-серая, дребезжащая "Газель". Машина подъехала к кухне и к ней тут же подоспело несколько пациентов, прогуливающихся невдалеке. Стали разгружать соки. Разумеется, ни один из медперсонала не был задействован в этом процессе, разве что повара принимали товар уже на кухне.