Существо. Красная нить. Рониель Оспан
разговариваю с ней.
– Нет, но я знаю вашу сестру,
Лицо Риты Крейт заметно поменялось.
– Лориана Крейт… она же ваша младшая сестра?
На мой вопрос, она промолчала и, нахмурившись, Рита сказала:
– Вы, наверное, ошиблись. – стала она уходить от меня, закончив разговор. Вот и поговорили…
10
Мир рушится, как карточный домик. Все, что меня когда-то интересовало, превратилось в пыль. Я пленник своих ужасных поступков. Я не знаю чему верить, не знаю, во что верить. Есть ли смысл во всем этом? Меня кидало во все стороны, разрывало, и к чему теперь пришел? К тому, что каждая моя мысль связанна со смертью… со своей смертью… Не вижу смысла жить. Я только все разрушаю. Нет света. Нет тьмы. Нет ничего. Только черная бесконечная дыра, куда попадают бесполезные души. Словно мусор их туда ссылают проживать всю оставшуюся бесконечную жизнь…
Сидя на кровати, заметил, что меня стал сильно раздражать тошнотворный запах от тряпок этой девчонки. Зомбированный депрессией и злостью, я подскочил с кровати и не посмев сопротивляться пламени ненависти – вытащил из шкафа ее вещи и не щадя своих рук, стал со всей силой разрывать свитер…
Мне нравилось разрушать. Нравилось рвать эти дурно пахнущие вещи. Схватив их в охапку, побежал на задний двор. Найдя в гараже керосин и спички, немедля полил вещи раствором, а после поджег.
Я наблюдал, как сгорают вещи, и чувствовал от этого удовлетворение. И сам того не осознавая улыбался, словно смеясь над поражением врага. Я будто принял таблетку от душевной боли, когда избавился от ее вещей…
Зайдя в дом и пройдя мимо гостиной, заметил горящую разноцветными огнями, елку. Нетрудно было ее заметить в такой утренней темноте. Мне вдруг захотелось рассмотреть ее поближе. Такую большую и мерцающую…
Разглядывал ее и осознавал, что мне не тепло и ни холодно от этого праздника. Все стало безразлично. Праздничные ужины, игрушки, мишура, елки… Для меня это уже ничего не значило. Скорее раздражала вся эта идиллия. Будто все помешались на этом празднике, носясь по магазинам и тратя свои деньги на безделушки. Веря в какую-то религиозную пропагандируемую бурду…
Скача от одной мысли к другой, увидел среди сверкающих игрушек знакомую вещь. На веточке висел ангелочек. Игрушка простого материла, когда-то подаренная одной маленькой особой. Но почему она здесь висит? Я ее не доставал из кармана куртки. Мама. Вот кто это сделал. Когда взяла с рук мою мокрую куртку.
Повесив игрушку обратно, почувствовал чье-то присутствие. В гостиной я был не один. Специфический запах тухлятины донесся до носа, вызвав тошноту. Так как в гостиной горели только цветные елочные гирлянды, невозможно было присмотреться. Тактично разглядывая все вокруг, внимание привлекла пугающая тень возле окна. Сначала думал, что показалось, но смотря на эту тень, чувствовал на себе ее взгляд.
– Алик? Это ты? – спросил я, не сумев скрыть дрожь.
Он любит так шутить. Брат молчал, продолжая смотреть, как у меня вот – вот от страха согнуться колени.
– Алик, не смешно! –