Между Призраком и Зверем. Марьяна Сурикова
а замок уже щелкнул, и дверь раскрылась сама. Сжав сильнее край одеяла, наблюдала, как в комнату, освещенную рассеянным лунным светом, проникает темная тень, как на секунду задерживается на пороге, а потом приближается к кровати, замирает совсем рядом и наклоняется ко мне.
Я зажмурилась, сжалась и попыталась мысленно вознести молитву о защите, о помощи, но успела припомнить только несколько вступительных слов, как широкая ладонь накрыла мою и сжала.
– Снова дрожишь, Мышка, – сказал Кериас.
Меньше всего я способна была сейчас ответить ему в грубой или насмешливой манере.
Он потянул меня за руку, стянул с кровати. Мужская ладонь обхватила за талию, помогая устоять на ногах.
– Не дрожи, Миланта. Это глупо.
Кериас отпустил меня и отступил на шаг, чтобы отдать совсем уж невероятный приказ:
– Раздевайся.
Что за невыносимый человек? Возмущение встряхнуло и дало сил ответить соответственно ситуации:
– Вы серьезно ждете, будто сейчас возьму и разденусь?
– Жду.
– Даже не подумаю! И в комнату вас не впускала, нечестно открывать замок магией.
– Не хочешь – как хочешь. – И он развернулся и пошел.
Уже у самой двери я его окликнула, когда невероятным усилием воли подавила собственное раздражение:
– Вы только за этим приходили?
– Нет.
Хотелось запустить в него чем-то тяжелым.
– Так зачем?
– Выжечь метку императора и поставить защиту против подобных ей.
Это кардинально меняло ситуацию. Неужели нельзя начинать вот с таких простых пояснений, вводить в курс дела, а потом переходить к действиям?
– Сразу вы не могли объяснить?
– Не мог.
– Ну почему? Неужели сложно вести себя нормально или хотя бы вежливо, раз посреди ночи вламываетесь в комнату, куда вас не приглашали?
– Сложно.
Кажется, Зверь пребывал в самом отвратительном настроении и совершенно серьезно собирался уйти. Потом не предложит защиты, он ведь такой.
– Ну стойте же! – задержала его, когда ладонь дознавателя уже повернула дверную ручку. – Вы убедили меня раздеться. И стоило с этого начинать, к чему вы постоянно все усложняете?
– Я упрощаю, Мышка, ты усложняешь.
Он слегка задержался у двери, а потом уперся кулаком в стену, оттолкнулся от нее и, наконец, отошел, чтобы вернуться ко мне.
Остановился рядом, ожидая моих действий, и тут совершенно некстати накатили робость и смущение. Пальцы больше комкали ткань сорочки, чем поднимали, и стягивалась она медленно. Я даже успела подумать, что вся беда – в неудобстве фасона, попадаешь в подобное одеяние, как в силок, а выбраться не можешь. Только, словно в насмешку над моими неумелыми попытками, Зверь повернул спиной к себе и потянул за ленту. Ткань упала к ногам, а я растерянно прижала руки к груди. После опомнилась и попыталась прикрыться распущенными волосами.