Любой каприз за вашу душу. Татьяна Богатырева
натурале!.. – выдохнула я и сделала последний рывок, к этой самой двери.
– Вы куда, мисс? – попытался остановить меня парнишка-латинос в попугайском пончо. – Мы еще не открылись!
– Смотри не потеряй! – я сунула ему в руки свои босоножки и, пока он офигевал, просочилась внутрь и замерла на пороге, привыкая к полумраку.
Кажется, насчет «не открылись» парнишка не соврал. Во всем баре был лишь один человек, и сейчас он сидел у стойки на высоком табурете, качал на пальце свой белый стетсон и разглядывал меня. Сверху вниз. Когда его взгляд добрался до босых ног, он рассмеялся – от этого смеха потеплело в животе и пересохло в горле – и поманил меня.
Неплохо для начала.
Я подошла вплотную, отвела в сторону руку со стетсоном, отметив, какая горячая у него кожа, и улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.
– Хочешь выпить, детка? – его голос звучал именно так, как надо: низко, хрипловато и тягуче, как выдержанное вино. Он сам чуть склонился ко мне, так что явственно почувствовался запах лайма, кофе и мужского пота, терпкий и соленый.
– Я хочу, чтобы ты спел для меня, – сказала ему почти в губы, машинально облизнулась – запах, этот запах лайма!
– Резвая птичка. – Он провел ладонью по моей щеке, приподнял пальцем подбородок. – Что мне за это будет?
– Слава? – Я потерлась о его ладонь щекой и с удовольствием почувствовала мужскую руку на своем бедре.
Он хмыкнул, притянул меня к себе и поцеловал, именно так как надо – властно, но в то же время нежно, и этот запах лайма и кофе…
– Просыпайся, детка, – велел он на чистом русском языке и почему-то голосом Тошки. – Нам завтрак принесли.
И, разумеется, растворился в безжалостном дневном свете и гудении самолетных двигателей.
– Тоха, я тебя ненавижу, – простонала я, пытаясь натянуть плед на голову. – Ну и спи дальше, я сам выпью весь кофе и твои круассаны съем, – отвратительно довольно сообщил Тоха, накинул на меня край пледа и обратился к стюардессе: – Давайте сюда, мисс.
В том, что с Тошки станется сожрать мой завтрак, я не сомневалась ни секунды. Так что пришлось вылезать из-под пледа, продирать глаза, умываться в крохотной санитарной кабинке и спасать свой завтрак из загребущих лап вечно голодного гения.
– А теперь рассказывай, товарищ Штирлиц, как мой сценарий оказался у Тома и Джерри.
Вчера расспросить Тошку я просто не успела. Надо было срочно оформлять мне билет в ЛА, кидать в чемодан шмотки, просить подружку присмотреть за квартирой и быстро-быстро ехать в Шереметьево. Хорошо хоть виза не требовалась – у меня двойное гражданство. Тошка даже к маме заглянул всего минут на десять, только показаться – и сразу ко мне. Его отпустили со спектакля всего на несколько дней, смотаться за мной…
– Если бы кто-то держал телефон включенным и вовремя просматривал почту, мне не пришлось бы носиться бешеной колбасой между континентами, – буркнул Тошка и упер у меня шоколадку в качестве моральной компенсации. – Ладно, слушай, как было дело.
История