Ева. Артуро Перес-Реверте
этот малый из Тетуана?
– Опять же понятия не имею. Вот он войдет с тобой в контакт – сам и увидишь.
Оба помолчали, глядя друг на друга, словно оставалось еще что-то невысказанное. Свет, преломляясь через стеклянную стену, падал так, что казалось, будто искусственный глаз адмирала слегка косит.
– Еще кое-что… – выговорил адмирал. – Насчет этой женщины… Евы Как-Ее-Там…
И замолчал, дожидаясь реакции Фалько. Но тот держал паузу и выдерживал взгляд собеседника так бесстрастно, словно следил за вращением рулетки или не знал, о ком, собственно говоря, речь.
– Она сошла на берег и принимает участие во всех этих игрищах вокруг «Маунт-Касл». Сняла номер в отеле «Мажестик»… Ты где остановишься?
– В «Континентале», как всегда. У самого порта.
Адмирал метнул быстрый взгляд на двоих мужчин, сидевших в креслах в глубине.
– Судя по всему, она в этой истории играет едва ли не первую скрипку. Павел Коваленко, резидент НКВД в Испании, посылал ее как свое доверенное лицо в Одессу, контролировать передачу золота… Как нам удалось выяснить, после Португалии она вернулась в республиканскую зону и теперь занимает важный пост в Управлении специальных операций. Известно, что принимала активное участие в поимке, допросах и ликвидации троцкистов. Иными словами – опасна по-прежнему.
Он опять помолчал, пытливо всматриваясь в лицо Фалько:
– Что ты мне скажешь на это?
– Ничего не скажу.
– А надо бы!
– Не вижу оснований.
– Ты отпустил на свободу исключительно подлую тварь.
– Никого я не отпускал.
Правый глаз адмирала сверкнул откровенной злостью:
– Я сейчас не склонен ни к шуткам, ни к забавам. Слышишь?
– Ну, слышу. Поневоле.
– …господин адмирал.
– Господин адмирал.
Тот с меланхолическим вздохом в очередной раз оглянулся по сторонам и через минуту добавил:
– Совру, если скажу, что мне не любопытно. Отдал бы что угодно, лишь бы увидеть, как вы встретитесь нос к носу.
Он снова поднял глаза на Фалько, но тот был совершенно невозмутим. И бесстрастен. Стоял навытяжку, руки по швам. Адмирал язвительно хмыкнул.
– Будь осторожен. Ты, главное, помни – после той истории в Саламанке Керальт и вся его братия глаз с тебя не спускают. Трех покойников тебе не простят. Чуть зазеваешься – сожрут.
– А вы, господин адмирал?
Тот уже направился было к людям, ждавшим его в креслах, но остановился и взглянул на Фалько через плечо, почти не оборачиваясь:
– Я? Я тебя cдам, разумеется. Говорил уже и еще повторю. С душевной болью брошу тебя львам, не раздумывая. В этой игре я – слон, а ты – простая пешка. Таковы правила, и ты их знаешь.
Все происходило в соответствии со строгими нормами хорошего тона. Фалько вытащил ложечку из чашки с английским чаем, отхлебнул, закурил сигарету и спокойным взором окинул обеих женщин. Они сидели втроем в плетеных креслах под застекленной крышей севильского патио с выложенными плиткой стенами, вдоль которых стояли кадки с геранями и папоротниками.