Вселенский Спасатель. Книга 1. Планеты ада. Владислав Александрович Костюков
Чудо галактической науки! Свет вселенского разума! Инструкция гласит: «Телескан» измеряет и анализирует любые расстояния. Даже сверхдальние. Например: «расстояния от корабля, до далёкой звезды, «светлой» части Вселенной. Вдруг это «чудо» не может измерить какую-то трещину, странной красной, как кровь планеты. Ну, где чудеса прозорливости? Не видно глубины планеты. Сплошной мрак».
Астронавт внимательно окинул взглядом широкую панораму плоскогорья. Телескан демонстрировал объекты, приближая, делая их объемными.
«Здешняя природа напичкана ужасом. Волны океана похожи на змеиные головы! Темно-вишнёвое небо сеет миллионы молний! Разломы плато, как пасти фантастических животных, желают сожрать небо, море, меня, космическую шлюпку».
Человек, чтобы отвлечься от страха, вернул мысли к технике.
«Искусственные, естественные спутники планет, корабли разного ранга, бороздящие морские и космические дали, даже малышки спасательные отсеки, имеют собственный глаз пронзающий вселенную».
Телескану не помеха километры равнины планеты, от гор на востоке, до обрыва на западе, где бушует океан. Увы, глубина трещины не постижима. Почему»? Вопрос астронавта поглотил мозг, оставив без ответа, но человек не унимал своего любопытства, задавая себе самому новые вопросы: «Плато, горы, небо, океан окрашены различными оттенками красного».
Удручающая картина, заставила, астронавта подавился фразой:
– По-моему это кровь.
«Планета живая. Быть может трещины следы пыток. Раны след от ножа».
Человек, даже мысли, думал шёпотом. «Возможно, океан сердце. Прибой разорванная аорта. Каждый толчок сердца-океана, пенясь и фонтанируя, уносит жизнь планеты». Астронавту показалось, что кто-то невидимый нагнетает ужас. «Мои мысли с каждой секундой истеричнее».
Объект, бывший точкой на горизонте, наконец, предстал перед человеком во всей красе.
– О… О… О.., – простонала грудь человека.
«Академик Миттель Грей, мой отец, сказал бы: «влажный бело-серый шар материализовался оптической системой шлюпа». Астронавт внимательнее посмотрел на предмет. «Шар напоминает лохматую голову великана»! Вдруг космолётчика осенило: «Постой, постой»! «Что же ещё»?
Астронавт заговорил вслух:
– Это космический челнок.
«Корпус, звездного скитальца, едва виден, опутанный коконом, мерзкой влажной паутины». Пришла радостная мысль, избавляющая от одиночества. «Кто-то же в нём сидит»?
Астронавт сам себе ответил вслух:
– Это паук.
Он перестал говорить вслух, испугавшись безумия. «Несчастный с каждым метром теряет скорость. Лохматое чудище двигается не быстрее черепахи». Мысль замкнулась и повисла. «Кокон. Кокон стал комом. Как зимой». В шлюпе стояла, лежала, сидела жара. Он тепло подумал о холоде. Махаоны мысли стали спокойнее. «Бледно-голубые искорки, похожи на снежинки, они навевают мысли о рождестве».
Астронавт испугался безумия. «Что я горожу».
Звездный путешественник резко сорвал защиту с головы, в нос