Драконий зев. Татьяна Абиссин
клена, реагируя на силу Тэнгу. – Кто ты вообще такой? Почему следишь за мной?
Мужчина вздохнул, отступая на шаг:
– Сегодня я пришел сюда потому, что люблю необычные места. Меня так и тянет покорять вершины, где скрываются человеческие страхи. Вот про это озеро ходит много толков. Почему бы в нем не искупаться? А зовут меня Кей.
Я поежилась:
– Пожалуйста, не делай этого, ладно? Добром это не кончится, Кей, – сделала ударение на его имени. – Откуда ты? Прежде в этих местах тебя не видела. Или… Ты один из моих женихов? – мне показалось странным то, что отец попросил его об одолжении, а не купил мне охранника, что сделать гораздо проще.
– Возможно, – хитро улыбнулся Кей. – Ну, уже хочешь искупаться со мной? Проверим на деле нашу супружескую совместимость?
На душе стало теплее, словно кто-то разжёг камин в давно остывшей комнате. Может, Кей и болтает глупости, но вдруг отчаянно захотелось жить. Однажды встретить любовь, купаться обнаженной при луне, глядя в глаза любимого…
– Пожалуй, я пойду, – смущенно сказала я, приподнимая край длинного платья, – мне нужно поговорить с отцом.
– Передавай ему привет! – крикнул он вслед. – А потом вместе слетаем на Одинокий холм. Я люблю жуткие местечки, может, и тебе они нравятся?
Я прибавила шагу, чувствуя, что краснею. Некстати на память пришел ночной эпизод, когда этот парень крепко прижимал меня к себе, обжигая дыханием шею. Боги! Он – первый мужчина кроме отца, кто посмел побывать в моей спальне. Наглый и непохожий на далёкого, но такого родного Кристиана…
Минуточку. Он сказал – слетаем? Дракон, верно. Не эльф. Как я могла забыть? Я обернулась, созрев для резкого ответа, что никуда и ни за что не полечу с подозрительным незнакомцем, но моего героя дня и след простыл.
Оставалось гадать, как улетел Кей – использовав загадочное перемещение, или превратившись в дракона? Стало обидно, что не показал мне крылья. Свои настоящие драконьи крылья… Посмотреть бы хоть глазком.
Глава 4
Мысль покинуть Тэнгурин одной посещала меня еще до этого разговора, но я отмела ее, как несостоятельную. Пытаться убежать от себя не получится. Грусть и хандра не дадут покоя, даже окажись я за тысячи миль отсюда. И, если рассуждать здраво и без эмоций, там мне не на кого будет опереться.
«На чужой сторонушке рад своей воронушке», – так вроде говорится. Возможно, я всё еще недостаточно взрослая, если не решаюсь уйти из дома одна. Пожалуй, мне просто необходимо еще раз поговорить с отцом и попытаться убедить его, что я не созрела для брака, а когда придет время, сама выберу достойного суженого.
Я встретилась с отцом лишь на следующее утро. Тот нашел время для единственной дочери перед самым появлением гостей, а до этого занимался подготовкой церемонии представления женихов. Его одежда – синий бархатный камзол, вышитый золотом и украшенный капельками из горного хрусталя на рукавах и воротнике, брюки в тон с золотыми стрелками по краям – свидетельствовала о серьёзном настрое.
Удовлетворенно хмыкнув,