Пленницы Четырех Миров. Марина Александровна Снежная
пискнул селектор, я даже подскочила на стуле, настолько потеряла связь с реальностью. Босс велел мне сходить в отдел планирования и принести оттуда какие-то бумаги. На негнущихся ногах я двинулась туда. Толком даже не помню, что говорила и делала. Разум вернулся только в тот момент, когда я, стоя перед боссом и теребя в руках деловые бумаги, говорила:
– Мне сообщили, что мой отец умер. Сегодня я должна явиться на оглашение завещания. Вы не могли бы меня отпустить?
Сказала и замерла, глядя теперь на начальника, как на перст божий. Если он сейчас откажет, я приму это едва ли не с облегчением. Буду знать, что сделала все, что могла. Но к моему удивлению, в этот раз босс отреагировал непривычно участливо:
– Примите мои соболезнования, Аля. Разумеется, вы можете уйти сегодня пораньше.
Черт, ну вот почему?! Мог и в этот раз повести себя, как козел! Но нет же… Вслух же я пробормотала слова благодарности и двинулась прочь из кабинета.
– Так бумаги же оставьте! – раздался вслед голос босса.
Покраснев, я вернулась и, извинившись, оставила бумаги. Похоже, известие о смерти отца задело меня куда сильнее, чем я готова была в этом признаться.
Остаток дня до часа икс, когда я должна была пойти в нотариальную контору, я провела словно во сне. Работа явно не ладилась, все валилось из рук. Я не могла набрать даже элементарный текст и ответить на телефонный звонок. Едва дождалась, пока настало время уходить. Попрощалась с боссом, который в этот день был просто невероятно понимающим и человечным, и покинула офис. По дороге в нотариальную контору, которая располагалась всего в пятнадцати минутах ходьбы от моей работы, я пыталась представить, как все пройдет. Наверняка там будут присутствовать члены отцовской семьи. Его вторая жена, дочь.
Да, я знала, что у меня есть сестра. Не раз видела ее снимки в глянцевых журналах. Вот она уж не стыдилась своей внешности, а пользовалась всеми ее благами! Холеная стройная блондинка. Таких сейчас называют набившим оскомину словом «гламурная». Насколько я знала, она модель и учится на актрису. Интересно, а эта кукла Барби знает, что у нее есть сестра? Если нет, представляю себе, как удивится. Я еще даже не видела эту девушку вживую, а уже испытывала неприязнь. За то, что ей всегда жизнь все приносила на блюдечке. Она даже не думала о том, что нужно чего-то добиваться потом и кровью. У нее никогда не болела голова о том, где найти деньги на хлеб и оплату жилья. Но главным ее «преступлением», которое я не могла простить, было то, что отец никогда ее не бросал. Она с детства купалась в лучах его любви, не чувствовала себя отверженной и не нужной. Пусть мои мысли нелогичны. Я сама понимала, что во многом не права. Отец ведь пытался наладить со мной связь, я отказалась. Но почему он не мог быть настойчивей? Почему, когда умерла мама, он даже не приехал, не спросил, нужна ли мне помощь? Может, именно тогда я бы нашла в себе силы простить его. Но он не приехал. Я гнала от себя мысли о том, что отец мог просто об этом не знать.
У двери нужного мне учреждения я