Пусть аисты вернутся!. Алёна Макаренко
ошиблась.
– Уу, понятно, – промямлила я.
Руслан достал откуда-то из-за пазухи мое желтое платье в мелкую ромашку. Я удивленно на него посмотрела.
– Надевай, пойдем на дело. Ты ж не хочешь в тихий час спать? – хитро спросил он. Риторический вопрос.
– А где ты мое платье взял? – спросила я, вернувшись из туалета, где переодевалась.
– Да с веревки снял, – хохотнул Руслан. – Чуть твоему деду на глаза не попался.
– А куда мы пойдем? – Я покосилась на спящую соседку по палате. Остальных отпустили домой на выходные.
– Пошли выйдем – там и скажем, – серьезно сказал Олег.
Мы посмотрели, нет ли персонала на месте, и быстро убежали.
На улице была отличная погода – весна в самом разгаре.
– Апрель – это самый лучший месяц, – сказала я.
– Это потому, что ты в апреле родилась? – поинтересовался Олег.
– А, да, и это тоже, – я улыбнулась.
– Кстати, это ж сегодня 23 апреля. Через несколько дней твой день рождения, Снежка, – вспомнил Женька.
– Ага, – я кивнула. – Опять дед пойдет просить Петровну вареников мне налепить, мама уйдет на целый день куда-то, а дед будет на меня грустно-грустно смотреть, а потом и сам тяпнет стопку водки и ударится в философский бред.
– О, дедуля твой любит философа включать, – подтвердил Олег. – Помню, когда ты ангиной заболела пару месяцев назад, я зашел тебя проведать.
Я вздохнула: «Помню я, помню, а я еще обижалась, что они ко мне не заходят, а оказалось, что просто дед не пускал».
– Так вот сидит он на скамейке и трубку курит… – продолжил Олег. – Кстати, Снеженция, утащи у деда хоть раз трубку, мне так интересно попробовать.
– А набивать ты ее чем будешь? – спросил Руслан.
Олег почесал макушку.
– Та хоть пшеницей, мне вот интересно подержать в зубах, да пофилософствовать, – он гоготнул.
– Он ее под подушкой хранит, – сказала я, – но я попробую.
– Так вот вынул твой дед трубку и говорит: «Ты, Олег, неплохой парень, а все занимаешься какой-то ерундой».
«А эт не ерунда, – говорю, – Ростислав Андреевич, это принцип Робин Гуда – забрать у богатых – отдать бедным».
– Да ты больший философ, чем Ростислав Андреевич, – засмеялся Женька.
– Не, ты подожди. – Олег весело замахал рукой на Женьку. – Ростислав Андреевич опять: «Учение – свет. А ты ведь умный. Ты бы пролил свет на буйную голову Снежаны». – А я ему отвечаю: «Воду пролить могу, а вот свет – это вряд ли. Да и будет ходить просвещенная, тогда у нас в селе снова лампы в фонарях повыкручивают – нам ведь Снежана светить будет».
– Бестолочь ты, Олег, – серьезно и без тени улыбки сказал Руслан, а потом каааак рассмеется.
– То-то Андреевич тебя к Снегурке и не пустил. Учишь, мол, дитя всякой ерунде.
Еще какое-то время мы смеялись, вспоминая «перлы» моего деда, а потом мальчишки привели меня в парк. Так как была в Киеве только в больнице, в метро и на автостанции, то столицы не знала вовсе.
Мы сели на скамейку, мальчишки купили