Перстень Дарины. Александра Девиль
и другие провинции. А крестоносцы обосновались в предместье византийской столицы, где и решили переждать до весны. Когда я прибыла в Константинополь и узнала, какая беда там приключилась, мною овладел такой страх, что захотелось тут же повернуть обратно. Однако сделать это было невозможно: слуги, что меня сопровождали, ни за что бы не согласились пуститься в обратный путь по земле, где разбойничали латиняне. И так уж было чудом, что нам удалось доплыть до бухты невредимыми. К счастью, в городе нас в тот же день встретили родственники моего жениха и привели меня в его дом. Взглянув на Фоку, я впала в еще большее уныние. Мало того что я очутилась в осажденном городе, так еще и жених мой оказался совсем не таким, как мечталось. Фока был ниже меня ростом, не по годам толст, а голос его звучал визгливо. Может, конечно, он и отличался благочестием, был богат и знатен, но полюбить его я не могла. Но кто спрашивал меня об этом? Мне ничего не оставалось, как обвенчаться с Фокой. Невеселое это было венчание, хоть и проходило оно в пышной царьградской церкви. А новые мучения для меня начались, когда настала ночь и мне пришлось лечь в постель с моим мужем. Матушка и другие женщины учили меня, что долг жены – честно исполнять свои супружеские повинности. И я, стиснув зубы, терпела близость Фоки. От него пахло чесноком, он сопел и потел, и с великими усилиями сделал меня женщиной. А я ведь до замужества не знала мужчин и думала, что так заведено в природе: мужчина получает удовольствие, а женщина терпит. Днем было легче: днем я учила греческий язык, привыкала к домашнему хозяйству, шила, читала молитвенные книги, ходила в храмы. Последнее мне нравилось больше всего, ведь по дороге в церковь я могла осматривать город, в котором было столько чудес, что и во сне не приснится. Меня обычно сопровождал или сам Фока, или, если он был занят, кто-нибудь из его родственников. Родители Фоки умерли, но с ним проживали его тетки, дядья и вдовая сестра с детьми. Еще у него были брат-монах и сестра-монахиня, они тоже часто к нам приходили. Не могу сказать, что его родственники меня обижали, однако среди них я чувствовала себя неуютно: все вроде бы ко мне присматривались, оценивали. Но это еще можно было терпеть ради того, чтобы они мне показали и рассказали что-то новое. А вот когда наступала ночь и я укладывалась в одну постель с Фокой, начиналось самое для меня мучительное и противное… Но не об этом речь. – Елена тяжело перевела дыхание. – Не об этом я хочу тебе рассказать. Это у каждой женщины случается по-разному и зависит от судьбы… Я ведь даже готова была смириться с немилым Фокой и ждала только появления на свет ребенка, которому могла бы отдать всю свою любовь. Но беременность все не наступала, и месяца через три-четыре я уже начала тревожиться. Иногда мне чудилось, будто родственники мужа стали на меня косо поглядывать. Впоследствии я поняла, что им было вовсе не до меня; их, как и всех греков, особенно знатных, снедала тревога, ведь латиняне стояли в предместье Константинополя и все чаще совершали набеги на город. Царьградские богатства не